– Ах, Фрэнк, ты не представляешь, как я счастлива, что все эти унизительные хитрости позади! – призналась она, когда они вернулись из ресторана к ней домой. – Теперь будем копить деньги, чтобы расплатиться с ограбленными пациентами.
– Я тронут твоим благородством, радость моя, но каким образом ты собираешься им вернуть эти денежки?
– А разве это так сложно? – искренне изумилась она.
Он пожал плечами.
– Ты вообще думала, как все это будет выглядеть? Представь: ты решила вернуть некому мистеру Иксу тридцать гиней. Ты посылаешь ему деньги, и как ты ему объяснишь этот свой приступ великодушия?
Далси растерянно молчала. Фрэнк снова уличил ее в наивности и глупости. Действительно, как только она попытается вернуть кому-то деньги, все их фокусы выплывут наружу. Даже если она не назовет своего имени, выяснить, откуда письмо было послано, совсем несложно. Она вспомнила детективные романы, которые читала довольно часто, сыщики всегда докопаются до чего угодно. Некоторые из этих богатеев могут затеять расследование даже просто из любопытства. А Далси так хотелось сбросить с души это тягостное бремя, успокоить свою совесть, но, видимо, ей придется смириться с тем, что она на всю жизнь останется воровкой.
– Да, в самом деле, – огорченно пробормотала она в ответ. – А я-то мечтала, что все будет по-честному. Но ты прав, это опасно. Теперь осталось проделать две процедуры, и все можно будет забыть как кошмарный сон.
– Две процедуры? Ну-ка, ну-ка… ч го ты имеешь в виду?
– Первое: нужно отдать эти две сотни Берту; второе: нужно вписать их в его налоговую декларацию.
– Радость моя, мы же обо всем с тобой договорились. Зачем навлекать на себя всякие неприятности.
– А, по-твоему, рисковать дальше, как мы рисковали все это время – это очень приятно? Нам просто повезло, что нас не поймали с поличным.
– Мы будем действовать так, как договорились, – твердо сказал Фрэнк. – Ты дождешься момента, когда Берт поручит тебе сдать в банк наличность и отдашь на двести фунтов больше, чем он велел.
– Он может заметить, что сумма на корешке банковской квитанции больше.
– Такой вариант мы с тобой тоже учли. Если заметит, изобразишь невероятную скорбь и раскаянье. Скажешь, что здорово его подвела и напомнишь тот разговор про двести фунтов, которые ты якобы отнесла по своей инициативе в банк. А па днях ты нашла эти деньги в своем столе, под бумагами. Возможно, он удивится, но вряд ли что-то начнет выяснять.
– Скорее бы все это было позади. Мне станет гораздо спокойнее.
– Не сомневаюсь, – сухо отозвался Фрэнк. – Теперь еще раз поговорим о декларации. Напоминаю. Скажешь ему, что сама ее составишь, а еще лучше – заверь его, что я мастер по части составления налоговых деклараций, и за скромное вознаграждение сделаю все в лучшем виде. Пошути, пококетничай, и он с радостью примет твою помощь.
Как всегда, Фрэнк знал ответы на все вопросы, и, как всегда, она ему уступила. Уступила, не ведая того, какая ей предстоит борьба, великая битва, которая вынудит ее принять одно из самых важных решений и, в сущности, повлияет на всю ее судьбу.
Битва эта началась в тот же самый вечер, в тог момент, когда она снова порадовалась, что все это вранье скоро кончится. На этот раз Фрэнк никак не отозвался на ее реплику, лишь пристально посмотрел, причем с явной насмешкой.
– Ты уверена? – помолчав, ласково спросил он.
Теперь она смотрела на него во все глаза.
– Что ты имеешь в виду? – резко спросила она. – Ты и сам знаешь, что кончится.
– Это я уже слышал. Но ты уверена, что оно должно кончиться?
– Что ты опять придумал? Нам нужно было двести фунтов, мы их получили. Что тебе еще нужно?
Он повернулся к ней всем корпусом.
– Милая моя девочка, – произнес он почти шепотом, но выразительным шепотом, – знаешь, сколько мы могли бы иметь денег, если продолжим игру? Примерно восемьсот фунтов в год! Восемьсот!
– Ну да. Если за три месяца двести, то за год восемьсот. Считать я тоже умею.
– Одно маленькое «но»: те двести фунтов, которые у нас есть, нам не принадлежат. Это деньги Берта. Но если… Ты понимаешь, о чем я!
В первый момент она ничего не поняла, но его многозначительный взгляд помог ей догадаться… догадаться о том, что он побоялся произнести вслух. Она вся окаменела.
– Я смотрю, тебе моя идея не нравится, – продолжил он, – но не нужно сразу вставать на дыбы. Сначала выслушай меня. Мы хотим иметь свой дом? Хотим. Но мы не можем его иметь, потому что у нас денег – кот наплакал. Но если к нашим зарплатам прибавить еще восемьсот фунтов… Ты поняла меня?
Далси наконец обрела дар речи.
– Фрэнк! Ты с ума сошел! Как ты мог подумать, что я…
– Радость моя, я не хотел тебя обидеть, – торопливо выпалил он. – Ты не совсем правильно меня поняла. Я же не призываю тебя кого-то… огорчать. Деньги эти, можно сказать, сами плывут в руки. Почему бы нам ими не воспользоваться? Сами пациенты даже ничего не заметят, с их-то деньжищами. Далси, старушка, честное слово, не стоит так расстраиваться. Тебе только кажется, что это так ужасно, а если вдуматься…
– Я не могу не расстраиваться, – сказала она, еле сдерживая слезы. – И мне кажется, что это – чудовищно!
– Попробуй понять, девочка моя, – в его голосе было столько нежности, что сердце ее разрывалось па части. – По большому счету тут нет никакого обмана. Государство всегда действовало по этим правилам, которые никоим образом не противоречат закону. Всегда и везде у богатых забирали немного денег, чтобы отдать их бедным. Веками проверенное правило, которому следуют все, хотят они этого или нет.
Теперь отчаянная борьба шла в мыслях самой Далси, еще более яростная, чем в тот раз, когда Фрэнк впервые предложил ей свой план с приписками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95