Голова болела и кружилась, во рту пересохло. Он все еще поправлял свои рваные остатки одежды, когда, войдя через двойные двери, оказался прямо перед насмешливым взглядом Мириалы. Она стояла перед Оленьим Троном все такая же безукоризненная: ни платье, ни величественная внешность не изменились со вчерашнего вечера.
– Ну что, отблагодарил тебя Аталантар должным образом? – насмешливо спросила она.
При взгляде на нее его пальцы, все еще застегивающие и поправляющие одежду, наткнулись на что-то шелковое. Он вытащил из-за ремня воздушную вуаль и, покачав головой, протянул ее Мириале.
– Необходимо было, чтобы я прошел и через это? – спросил он со скорбным видом.
Она рассмеялась:
– По-моему, за последние полмесяца ты по горло наелся заговорами и предательствами… Знаешь, чтобы попировать, потанцевать и отлюбить всю ночь напролет, не обязательно быть королем.
Эльминстер со вздохом посмотрел на развешанные по стенам тронного зала щиты и знамена его предков. Его взгляд очень медленно вернулся к Мириале. Оторвавшись от воспоминаний, он заторопился.
– Идем за лошадьми, – быстро сказал он, – и уедем отсюда до того, как проснется Хелм.
Мириала кивнула и, шагнув к нему, взяла его под руку. Так они и вышли из тронного зала вместе.
В просторных, тускло освещенных конюшнях было тихо. Пора кормить лошадей еще не настала. Неторопливо выбрав двух самых лучших коней, Мириала приказала заспанному конюху оседлать их.
– Здесь вот… – хмуро запротестовал он. – Эт… – Он замолчал на полуслове, встретившись со взглядом ее непреклонных глаз. Посмотрев на ее руки, которые начали сплетать заклинание, конюх принял все за чистую монету и сказал: – Сейчас, госпожа, все будет готово, глазом моргнуть не успеете!
Мириала сдержанно улыбнулась и, повернувшись к Эльминстеру, щелкнула пальцами. Прямо из воздуха у его ног возникли пухлые седельные сумки. Эльминстер вопросительно посмотрел на свою спутницу.
– Я позволила себе вольность, – ответила она на его немой вопрос с безмятежной, невинной улыбкой, – собрать эти сумки сегодня рано утром. Люди, завоевывающие королевства, а затем отказывающиеся от них, заслуживают по крайней мере хорошей еды.
Подняв одну из сумок, Эльминстер взвесил ее в руке и обнаружил, что она очень и очень тяжелая… в ней что-то звякнуло. Монеты, или он никогда не был вором. Он ловко развязал узлы: сумка была полна золотых монет.
Мириала с невинным видом развела руками:
– Ну сколько золота может потратить один король? А нам тоже надо что-то взять с собой в дорогу к нашему следующему приключению…
– И что это будет за приключение, осмелюсь спросить? – Эльминстер подставил руки, и Мириала, оттолкнувшись от них своим мягким сапогом с заостренным носком, легко вспрыгнула в седло.
– Боюсь, что и это приключение еще не совсем окончилось, – ответила она предупреждающим тоном. Эльминстер задумчиво взглянул на нее, но Мириала промолчала и направила лошадь к воротам конюшни.
Выехав в утренний туман, они увидели опиравшегося на палку Миттина. При их приближении он сдавленно улыбнулся:
– Должен же вас поблагодарить должным образом кто-нибудь из аталантарцев. Боюсь, что я не знаю достойных слов… но мне не хочется, чтобы вы уезжали отсюда даже без салюта.
Мириала слегка поклонилась ему в седле и сказала:
– Спасибо, Миттин. Но я вижу, что не это беспокоит тебя… и, если ты не возражаешь, хотелось бы узнать что.
С мгновение Миттин смотрел на нее, а затем торопливо ответил:
– Предсказание Алондо, госпожа. Он никогда еще не ошибался, и он сказал: «Олений Трон будет существовать, пока правит род Омаров!» Это может означать только одно: Аталантар перестанет существовать, если королем будет кто-то не из рода Омаров… а вы уезжаете!
Эльминстер безрадостно улыбнулся встревоженному старику:
– Пока я жив, род Омаров продолжается. И пусть эта земля возрастает в силе и счастье, как я надеюсь, на многие годы!
Эти слова не успокоили Миттина, но он ничего не сказал, а только низко поклонился. Эльминстер и Мириала подняли руки, прощаясь с ним, и молча поскакали вдоль по улице. Розово-красный свет восходящего солнца коснулся крыш домов. Молчаливый старый геральд задумчиво смотрел им вслед.
Всадники задержались в конце переулка. Взглянув в сторону старого кладбища, горбоносый юноша на что-то указал своей благородной спутнице. Стараясь следовать направлению его жеста, геральд пристально всмотрелся… и сумел различить только нечто накрытое тканью.
– Это… это… плащ, покрывающий спящих мужчину и женщину. – Миттин смущенно покашлил, прочищая горло. Он узнал их: улыбчивого мужчину звали Фарл, а женщина с ним такая красивая… да, ее звали Тассабра. За ними сидел кто-то еще. и он глядел прямо на него, Миттина! Эльф! Высокий молчаливый эльф с деревянным посохом, лежавшим на коленях… Проглотив подступивший к горлу ком, Миттин неловко поднял руку в приветствии и увидел, как эльф ответил ему.
Затем эльф повернул голову. Миттин посмотрел в том же направлении. Принц и… волшебница, раз она хочет, чтобы ее принимали за такую… как раз заворачивали за угол. Когда они исчезли из виду, Миттин, поежившись, направился обратно в замок. Его глаза были мокры от слез. Он знал, что до конца своих дней он уже не увидит ничего более важного. Такое знание нелегко нести рано утром.
Возможно, после хорошего завтрака и нескольких кружек горячего пива он обо всем расскажет своей жене. Миттин надеялся – не в первый раз, – что он доживет до того дня, когда его дочь станет достаточно взрослой, чтобы внимательно выслушать его и понять все, что он расскажет ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138