Прежде чем стать красивой девушкой, Джейн была на диво прелестной девочкой, Кейт с самого детства души в ней не чаял, он просто боготворил её и любил так нежно, что, в конце концов, потерял над собой контроль... Если бы только он мог повернуть время вспять и исправить содеянное! Но, увы, Древние так и не смогли изобрести машину времени. Мало того – из записей Хранителей следовало, что наука Древних доказала принципиальную невозможность путешествий во времени...
Так прошло около четверти часа. Наконец Джейн прикрыла ставню, задвинула шторы и отступила от окна.
– Вот чёрт! – нетерпеливо произнесла она. – Когда же вернётся Марика?
– А о чём ты хочешь с ней поговорить? – с некоторым опозданием осведомился Кейт.
Джейн подошла к креслу и вновь села.
– Вчера я случайно подслушала разговор отца с Родригесом. Оказывается, он и его сторонники втайне готовят внеочередное собрание Мастеров, чтобы сместить Главного. Они считают его слишком мягкотелым и нерешительным.
– О Боже! – прошептал Кейт.
– Вот именно. Несмотря на нашу с тобой ложь, отец почти стопроцентно уверен, что Алиса умеет обращаться с порталами. Он предлагает захватить сэра Генри и под угрозой его смерти вынудить Алису открыть путь в мир Конноров. Потом её убьют... – Джейн судорожно сглотнула. – Отец говорил об этом так хладнокровно, будто речь шла о том, чтобы забить овцу. Это было ужасно, Кейт! Я не могу этого допустить. Я люблю Алису и хочу спасти её.
Какое-то время Кейт потрясённо молчал, не в силах вымолвить ни слова. Когда к нему вернулся дар речи, он спросил:
– А как... как же Марика?
– Точно не знаю. Я не могла дальше подслушивать, я бы выдала себя. Но, насколько я поняла, от Марики они намерены избавиться в самом начале операции. Отец считает её слишком опасной, что продолжать с ней игру. – Джейн снова встала и, после некоторых колебаний, протянула брату руку. – Я ненавижу тебя, Кейт. Я не могу простить тебе то, что ты сделал со мной. Но сейчас мы союзники и должны действовать сообща. Я объявляю перемирие.

Глава 14

Княгиня Зарена и Анте Стоичков слушали Марику очень внимательно и перебивали её в основном лишь тогда, когда она, забывшись, употребляла непонятные для них слова или выражения.
После того, как Марика закончила свой рассказ, на неё обрушился шквал вопросов. Главным образом их задавала княгиня Зарена. Стоичков большей частью отмалчивался, погружённый в собственные мысли, хоть и не переставал следить за ходом разговора. А время от времени он, как бы встряхиваясь, кое-что уточнял – и порой его замечания были столь меткими, что Марике оставалось только дивиться такой прозорливости.
– Боюсь, я никогда не пойму женщин, – задумчиво произнёс Стоичков, воспользовавшись паузой, когда Марика уже ответила на очередной вопрос тётки, а княгиня немного замешкалась, формулируя следующий. – Сколько прожил на свете, а иные женские поступки ставят меня в тупик... Как могла Илона вести себя так безответственно!
Марика в замешательстве опустила глаза. А княгиня Зарена метнула на Стоичкова сердитый взгляд.
– Уж ты бы помолчал, Анте! Вы, мужчины, постоянно поучаете нас уму-разуму, а сами... Насколько я знаю, у тебя трое внебрачных детей. Так что не тебе осуждать Илону.
Стоичков покачал головой:
– Я совсем не это имел в виду, Зарена. И вы, Марика, извините, если мои слова нечаянно оскорбили вас. Отношения вашей матери с вашим отцом – это их личное дело, которое меня не касается. Я хотел сказать другое: Илона просто обязана была сообщить мне, как главе Совета, о своём открытии.
– Когда она сделала своё открытие, Совет возглавлял наш отец, – заметила княгиня. – Может, она и рассказала ему обо всём.
– Не рассказала, – уверенно возразил Стоичков. – Иначе я бы знал. Я получил бы эти сведения вместе с постом главы Совета.
– Отец умер внезапно, – продолжала стоять на своём Зарена. – Быть может, он просто не успел оставить сообщение своему преемнику. А Илона подумала, что раз отец решил сохранить её открытие в тайне, то и ей следует помалкивать.
– Нет, это исключено. Во-первых, Илона была самостоятельной женщиной и всегда сама решала, как ей поступать, а не оглядывалась на чьё-либо мнение, пусть даже своего отца. Во-вторых, у меня есть все основания утверждать, что Ладислав Шубич ничего не знал, поскольку... – Анте Стоичков немного помедлил, явно что-то взвешивая в уме и с сомнением поглядывая на Марику. Наконец он решился: – Дело в том, что кроме общего архива, доступ к которому имеют все члены Совета, есть так называемый архив Старшего Сына. Это название сохранилось ещё с тех времён, когда Высший Совет традиционно возглавляли потомки Коннора-прародителя по старшей мужской линии.
– Никогда не слышала об этом архиве, – заметила княгиня.
– Я тоже не слышал, пока не стал главой Совета. Я узнал о его существовании и смог ознакомиться с его содержимым, лишь когда вступил в свою нынешнюю должность. Если можно так выразиться, архив Старшего Сына закрыт на двенадцать замков, ключи от которых распределены между двенадцатью братьями и сёстрами. Вот почему устав требует, чтобы выборы главы Совета непременно проводились при полном кворуме. По той же самой причине устав предписывает, чтобы после того, как новый глава был избран большинством голосов, все члены Совета единогласно подтвердили его полномочия. Это не просто символический акт единения.
– То есть, – сообразила Марика, – сами того не подозревая, они открывают для новоизбранного главы Совета архив Старшего Сына?
– Вот именно, – подтвердил Стоичков. – Этот архив могут открыть лишь все члены Совета вместе – но он становится доступным только для его главы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143