Так стоит ли, в самом деле, цепляться за эту огромную, но разрозненную Империю, теша себя призрачной надеждой, что когда-нибудь на её трон взойдёт мужчина из их рода?..
Перспектива овладеть всем Западным Краем, конечно, была соблазнительна – но вряд ли осуществима на практике. Сейчас во всём мире насчитывалось лишь около трёх тысяч мужчин и женщин – потомков Коннора-прародителя. Под силу ли будет им захватить и удержать власть в таком громадном государстве? Сумеют ли они перестроить Империю на свой лад? И когда это произойдёт?
Другое дело, Гаалосаг, в котором Стэн был, по сути, некоронованным королём. Его влияние росло из года в год, и теперь ему ничего не стоило сменить свой жезл земельного воеводы на королевский венец. Большинство жителей Гаалосага приветствовали бы этот шаг. Князей и самых могущественных жупанов пришлось бы усмирять силой, однако нет худа без добра – мятеж в верхах при отсутствии должной поддержки среди нетитулованной знати и основной массы военных не выльется в крупную междоусобицу, зато его подавление в конечном счёте приведёт к усилению королевской власти. В нынешних условиях Златовар, кто бы ни стал новым императором, окажется не в состоянии предпринять действенные меры, чтобы восстановить свой суверенитет над Гаалосагом – особенно, если тот выступит в союзе с Ибрией. Мало того, правители Западного Немета будут вынуждены бороться с сепаратистскими настроениями значительной части своих подданных, которые захотят присоединиться к Гаалосагу. А влошские князья, которые, являясь славами, вместе с тем мнили себя преемниками традиций Древней Империи и свысока поглядывали на остальных, считая их варварами, того и гляди под шумок создадут своё собственное королевство – государство «культурных», «цивилизованных» славов. Затем и юго-восточные провинции, не столь строптивые, зато самые богатые в Западном Крае, возжелают большей самостоятельности. Тогда уж и братья-славы с Востока не будут сидеть сложа руки. Жители исконно славонских земель втайне ненавидели Империю, которую много веков назад сами же породили, отправив своих лучших сынов покорять Западный Край. Ненавидели отчасти из зависти: ведь в то время, как на Востоке шли нескончаемые междоусобицы, западные славы сумели объединиться и создать мощное государство, доминирующее в этой части мира. Так что восточные правители, без сомнения, не преминут воспользоваться моментом, чтобы побольнее ужалить могущественного соседа и поживиться за счёт своих западных соплеменников. Да и северные варвары не станут равнодушно наблюдать за происходящим; в лучшем случае, они захотят вернуть себе потерянный девять лет назад Ютланн...
Совершенно очевидно, что это будет означать крах Империи. Впрочем, Стэн осознавал, что крах может наступить и без его вмешательства – а просто в результате попытки князя-регента Чеслава узурпировать императорский престол. Будучи самодуром, Чеслав всё же не был дураком и прекрасно понимал, что ему вряд ли удастся захватить власть во всём Западном Крае. Скорее всего, он рассчитывал заполучить лакомый кусок из центральных и северных областей, где сильно влияние Вышеградского дома, пожертвовав в угоду своим амбициям западом, югом и востоком. Если Стэн сделает выбор в пользу независимого королевства Гаалосаг, то князь Чеслав станет его естественным союзником, и они, пожалуй, смогут договориться о разделе сфер влияния. Но... Сама мысль об этом вызывала у Стэна отвращение. Политика – грязное занятие, но даже в политике есть черта, через которую переступать нельзя, иначе потеряешь самое главное – уважение к себе. Стэн ни за что не вступит в сговор с убийцей своего отца! Ведь тогда, в Ютланне, Чеслав отправил отряд князя Всевлада прямиком в ловушку, устроенную норландцами, о существовании которой, как потом выяснилось, он знал заранее. Почти никто не сомневался, что Чеслав сделал это намеренно – дабы избавиться от наиболее опасного конкурента в предстоящей борьбе за императорский престол...
Стэн встрепенулся, почувствовав вызов, идущий через его портал. Он тут же сосредоточился и мысленно спросил:
«Флавиан?»
«Он самый, – последовал ответ. – Ты готов?»
«Сейчас. Минуточку».
Стэн подошёл к книжному шкафу и нажал потайную кнопку. Шкаф бесшумно отъехал в сторону, открыв нишу в стене, где был сооружён портал. Быстро активировав его, Стэн отступил на два шага и послал мысль:
«Готово!»
Из тумана под светящейся аркой вышел молодой человек лет двадцати, среднего роста, стройный, несколько хрупкого телосложения, с продолговатым бледным лицом, вьющимися огненно-рыжими волосами и зелёными с малахитовым оттенком глазами. Он был одет в светло-голубой костюм с золотым шитьём, длинную алую мантию и коричневые сапожки из мягкой кожи; на его поясе висел меч в богато украшенных ножнах, а голову венчал усыпанный бриллиантами золотой обруч с зубьями в форме крестов – семью небольшими по бокам и сзади и одним покрупнее – спереди.
Король Ибрии Флавиан IV был первым королём из рода Конноров. Он не был сыном мужа своей матери, короля Юлиана VII, и знал об этом с детских лет. Также он знал своего настоящего отца, но относился к нему довольно прохладно, хоть и без враждебности. Как подозревал Стэн, Флавиана угнетала мысль, что он появился на свет даже не в результате мимолётного, но бурного романа, был зачат не в порыве безумной страсти, а по трезвому расчёту – с тем, чтобы возвести на ибрийский престол короля-Коннора. Воцарение в Ибрии Флавиана было крупным успехом радикального крыла Братства, члены которого ставили своей целью скорейшее достижение мирового господства рода Конноров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143