Студент спросил, почему она так думает.
– Я сужу, – сказала она, – по внутреннему состоянию: смотри – пульс-то твой еле-еле бьется, с перерывами, словно путанные нити шелка. Эта болезнь от беса!
На следующую ночь пришла Ли. Сан спросил:
– Ну как? Подсмотрела? Как тебе нравится Ляньсян?
– Прекрасна, – отвечала Ли. – Я сразу же решила, что в мире таких красавиц нет. И конечно, права: она – лиса. Как только она от тебя вышла, я за ней следом. Она прошла к южным горам и там, оказывается, живет в норе.
Сан, думая, что она просто ревнует, вяло одобрил это предположение в общих словах, а на следующий вечер шутил с Ляньсян:
– Я, конечно, не верю, но вот говорят, что ты, милая, – лиса.
Лянь быстро спросила, кто это так говорит. Но студент, смеясь, уверял ее, что он просто шутит… Лянь продолжала:
– Ну, хорошо! А какая же разница между лисой и человеком?
– Такая, говорят, что завороженные лисой сильно хворают и умирают. Вот чего боятся!
– Неправда это, – возразила Лянь, – в твои годы, милый мой, после спаленки дня в три силы восстанавливается. Пусть даже это будет лиса – какой вред для тебя? Конечно, если, как говорится, «рубить да рубить каждый день», то ведь человек-то окажется еще почище лисы! Разве ты думаешь, что умершие от сухотки люди и их призраки так-таки от лис и гибли?.. Как бы то ни было, здесь, наверное, есть кто-то, кто на меня наговаривает.
Сан самым решительным образом настаивал, что никого такого нет, но Лянь допытывалась все настойчивее и настойчивее, и студент был вынужден выдать секрет.
– Я сильно дивилась, – промолвила Лянь, – видя, как ты изможден, но почему так быстро это шло?.. Нет, она не человек, а что-то другое! Ты ей ничего не говори, а завтрашнюю ночь я тоже выслежу ее, как она меня.
В эту ночь Ли, действительно, пришла. Сказала два-три слова, как вдруг за окном послышался кашель, потом чиханье. Ли быстро убежала. Лянь вошла и сказала студенту:
– Ты погиб! Это настоящее бесовское отродье. Если ты увлекся ее красотой настолько, что не можешь сейчас же порвать с ней, то твоя дорога к могиле уже коротка!
Сан, решив, что она ревнует, сидел молча, не проронив ни слова. Лянь продолжала:
– Я отлично знаю, что ты не можешь забыть любовь, но и я не могу равнодушно смотреть, как ты умираешь. Завтра я принесу лекарство и сразу очищу тебя от могильного яда. Счастье твое, что побеги твоей болезни пока неглубоки и что в десять дней она должна пройти. Ты уж позволь мне побыть с тобой все эти дни на одной постели, чтобы я могла следить за твоим выздоровлением.
Тогда дело сладится.
На следующую ночь она действительно принесла какого-то снадобья и дала студенту принять, причем сразу две-три дозы. Студент почувствовал, как во внутренностях стало вдруг чисто и пусто и как жизненный дух сразу же воспрянул. В душе благословляя чародейку, он в то же время так и не поверил, что эта болезнь от беса.
Лянь каждую ночь спала с ним под одним одеялом и нежно ухаживала. Когда он хотел с ней слиться, она гнала его прочь. И вот через несколько дней кожа наполнилась, округлилась, и Лянь собралась уходить. На прощанье она особенно усердно настаивала, чтобы он порвал с Ли. Студент притворно обещал. Как только дверь захлопнулась, он сейчас же зажег огонь, схватил башмачок и весь погрузился в мечту. Ли сейчас же прилетела, выказывая крайнее раздражение по поводу столь долгой разлуки.
– Она все ночи тут у меня ворожила, – говорил студент, – и знахарствовала: ты уж, пожалуйста, меня за это не брани. Любовь к тебе во мне живет.
Ли чуть-чуть повеселела. Студент же шептал ей, лежа рядом на подушке:
– Я тебя, дорогая моя, люблю очень. А ведь вот говорят, что ты бес!
Ли прикусила язык и молчала довольно долго. Потом стала браниться:
– Наверное, тебя мутит эта развратная лиса, а ты слушаешь! Если ты с нею не порвешь, то я не стану к тебе больше ходить.
И начала всхлипывать, глотая слезы. Сан бросился ее утешать, обьясняться этак и так, приговаривая на сотни ладов, и наконец она успокоилась.
Через ночь опять пришла Ляньсян. Поняв, что Ли снова была, она раздраженно заметила студенту, что он, по-видимому, непременно хочет умереть.
– Милая, – смеялся студент, – ну зачем так сильно ревновать?
Лянь сердилась все больше и больше:
– Ты сам посеял в себе корень смерти. Теперь я его из тебя извлекла. Как же тогда, скажи, поступают неревнивые, если я, по-твоему, ревнива?
Сан кое-как отговорился и шутливо заметил:
– Та говорит, что эта моя болезнь от лисьего наваждения!
Лянь, вздохнув, сказала:
– Пусть будет по-твоему. Твое омрачение не проходит. Сам не заботишься о себе – чего ж мне-то тратить столько слов, чтобы себя выгораживать? Позволь, значит, на этом с тобой и проститься. Через сто дней мне придется увидеть тебя на одре болезни.
Как Сан ни удерживал ее, не осталась и быстро выпорхнула.
Теперь Ли была со студентом все время: и утром и ночью. Прошло таким образом два с чем-то месяца. Студент стал чувствовать сильное изнурение и упадок сил. Сначала он еще пытался кое-как обьяснить это, утешая себя и не придавая болезни значения, но с каждым днем он сох все больше и больше и мог теперь есть только чашку жидкой каши. Хотел было ехать домой на поправку, но все еще был охвачен страстью и не мог решиться уехать вовремя. Проведя в такой косной нерешительности еще несколько дней, он размяк, раскис и уже не мог вставать.
Сосед-студент, видя, что его изнуряет болезнь, стал каждый день посылать к нему на дом мальчика с обедом. Теперь больной впервые заподозрил Ли и сказал ей:
– Как я раскаиваюсь, что не послушался Ляньсян! Вот до чего я дошел теперь!
Проговорив эти слова, он упал в обморок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152