Переходит, так сказать, из разряда уязвленного самолюбия в некую реальную угрозу… Естественно, Бьорн взялся за Джерри и Эрика с целью выяснить содержание их бесед с врагом. Ни тот ни другой колоться не хотели, поскольку ничего исключительно важного вроде не заметили, но зато справедливо полагали, что сами в диспуте не слишком-то отличились. Впрочем, надолго их отнекиваний не хватило – Бьорн, даже лишенный магической силы, обладал значительным даром убеждения и в результате получил пересказы разговоров, слово в слово, по два раза. И в отличие от своих подопечных нашел там много чего. И уж особенно показателен был последний спич Нимрааза, произнесенный в честь Джерри. Слова черного чародея пали на хорошо удобренную почву подозрений, и Бьорн практически уверился, что понимает, к чему идет дело. Беда была одна – ни малейших приятных сдвигов в их положении не наметилось. Да, он хотел, чтобы ситуация изменилась хоть как-то, и вот пожалуйста… Только новых шансов на горизонте не забрезжило. Напротив, следовало начать перебирать старые: маленькие, большие, хитроумные, наивные – любые. И срочно, «пока еще не поздно», как выразился Нимрааз… * * * Покуда Бьорн безрадостно и безуспешно пытался что-нибудь придумать, Судьба уже взялась за привычную работу по вызволению своих избранников из всякого дерьма, и выражалось это в том, что в одной небольшой пещерке неподалеку от Дун Дондра происходил настоящий военный совет, посвященный проблеме освобождения волшебника и компании. Держали совет Фин и Элли, и это может вызвать законное удивление, учитывая обстоятельства, при которых мы с ними расстались. Однако с тех пор произошли некоторые изменения, причем в количестве достаточном, чтобы было о чем посовещаться.Собственно, вновь блестяще показала себя концепция, уже апробированная Элли и заключающаяся в том, что если вы оказались на обочине жизни, где скучно, плохо или просто делать нечего, то начать исправление положения нужно с перемещения в сторону центра событий. Вот и на этот раз наслаждаться обществом друг друга во время путешествия по пещерам Ард Гриз Элли и Фин смогли совсем недолго – буквально через пару часов на одном из многочисленных стыков туннелей их внезапно и бесшумно окружила группа невысоких, крепко сбитых теней. Элли успела здорово струхнуть, прежде чем Фин поведала ей, что это свои, а затем всех участников встречи захватили куда более сложные переживания. Потому что, если смотреть на вещи с точки зрения Фин, то это, безусловно, были свои, то есть гномы, но в некотором смысле они были слишком уж свои, а именно: наш старый знакомый Балрокзор и его небольшая дружина.В последующие часы хуже всех пришлось Элли. Другие (читай, Фин и Балрокзор) были заняты ведением переговоров, пусть даже весьма напряженных и нервных, но это хоть какое-то дело. А девушке, ни слова не понимавшей по-гномьи, оставалось лишь ждать окончания разборки, не питая при этом ни малейших иллюзий относительно того, каким оно окажется. Элли уважала гномиху и отдавала дань твердости ее характера, но считала перспективу сопротивления в какой-либо форме безнадежной. Как высшее достижение, по ее мнению, проходило уже то, что гномы в отличие от гоблинов сразу не повязали им руки-ноги и не поволокли в сторону, обратную Дун Дондру. И стоит признать: это было хорошее, квалифицированное мнение…К огромному удивлению Элли, в один прекрасный момент, венчавший наиболее бурную часть диалога, Балрокзор неожиданно прекратил спорить, отдал ряд команд, и гномы, выстроившись гуськом, пошли в направлении, в котором они и двигались с Фин до этого. Сама гномиха молча последовала за отрядом, Элли, в легком обалдении, тоже, и думалось ей, что либо путаница какая-то происходит, либо схема лабиринта здесь такая, что иначе не пройти, а вскоре они свернут и… И ничего подобного. После продолжительного марша, к исходу которого Элли совершенно вымоталась, гномы организовали привал, и, судя по предпринимаемым предосторожностям, находились они неподалеку от сердца вражеской территории. Стоит отдать должное, невзирая на усталость, Элли попыталась расспросить Фин, но та почему-то пребывала в исключительно дурном расположении духа и проворчала только, что обязательно все ей расскажет, но потом, после отдыха.Элли такой подход вполне устроил, но когда, хорошенько выспавшись и позавтракав вместе с остальными какой-то маловразумительной гномьей едой, она вновь получила от Фин ответ, что объяснения будут позже, а пока то надо да се, здорово обиделась. Она даже понимала, всю бессмысленность свего поведения, поскольку было очевидно: гномам – всем вместе и каждому в отдельности – глубоко плевать на ее чувства, но не дуться на весь мир в такой ситуации оказалось невозможно. Да и что еще делать, сидя в одиночестве на голом камне в промозглой пещере, затерянной в недрах гор, населенных существами, которым ты в самом лучшем случае безразличен… В общем, нет ничего удивительного в том, что, когда Фин пришла-таки навестить подругу, села рядом и деловито сообщила:– Надо решать, как быть дальше, – реакция получилась суховатой:– Надо, так решай. Я-то тут при чем?Столь явный афронт удивил гномиху, но, поразмыслив, она признала, что и вправду вела себя не слишком любезно.– Ладно, извини. Но я серьезно.– Представь, я тоже.– Правда? Ну, дело хозяйское. Только, учти: очень долго уговаривать не буду.Сдаваться так вот сразу было совершенно не в характере Элли, но некая нервозность в облике Фин намекала на то, что угроза насчет отсутствия уговоров будет незамедлительно приведена в исполнение, а посему девушка сделала вид, будто все недоразумения забыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108