Только его был легкий и тонкий – из кевлара – и совсем незаметный. Поэтому когда Андрич посмотрел в глазок, то увидел улыбающегося офицера полиции в обыкновенном костюме, которого он смутно помнил по своему визиту в полицейский участок. Тем не менее он был осмотрителен. Осторожность не раз сохраняла ему жизнь и уберегала от тюрьмы. Соблюдать осторожность ему подсказывал инстинкт.
Он надел цепочку, перед тем как приоткрыть дверь. Успел сказать только «Чем могу…», как дверь распахнулась под стремительным натиском пятерых мужчин. Остальные ввалились следом за ними, и Андрич был буквально размазан по стене. В считанные секунды на него надели наручники, и полицейские растеклись по апартаментам, внимательно обследуя комнаты.
– Где Кост? – потребовал ответа Фостер, повышая голос, чтобы перекрыть крики.
– Кто?
Фостер приподнял подбородок, и офицеры, державшие Андрича, развернули его лицом к сержанту.
– Боян Кост. Где он?
Андрич позволил себе слабо улыбнуться:
– Занят по работе.
В дверном проеме в конце холла появился мужчина. Он целился из пистолета, и четверо полицейских одновременно вскинули оружие, передернув затворы.
Андрич сказал одно слово: «Ne!», и мужчина разжал руку, оставив ствол покачиваться на указательном пальце.
– Клади! – закричал полицейский. – На пол! Быстро! Шаг назад!
Мужчина подчинился, сделав шаг от оружия.
– Теперь лёг! Выполнять!
Тот стоял, скрестив руки и бесстрастно глядя на них, как вышибала на смутьянов. К нему двинулся Фостер, проигнорировав предостерегающие возгласы. Оказавшись перед телохранителем Андрича, он стремительно применил боевой прием – и тот тяжело рухнул на натертый паркет.
Фостер тут же оказался сверху и мгновенно защелкнул наручники. Мужик рычал и взбрыкивал в попытке сбросить его с себя.
– Ты можешь выбрать либо легкий, либо тяжелый путь, приятель, – сказал Фостер, задыхаясь от усилий удержать его. – Мне без разницы, можем доставить тебя в тюрягу и на инвалидной коляске. Можешь туда войти, а можешь въехать, смотря что выберешь.
Андрич хладнокровно оглядел холл, толпу полицейских в форме и в гражданском платье и спокойно сказал:
– Конечно же, мы идем с вами, офицер. Нам нечего скрывать.
Телохранитель тут же перестал сопротивляться, и Фостер передал его одному из вооруженных офицеров.
– Боян Кост? – спросил Фостер.
Тот отрывисто ответил: «Ne».
– Твое имя?
Мужик улыбнулся. И Фостер был уверен, что плюнул бы под ноги, если б не боялся испортить дубовый паркет хозяина.
– Не сомневайся, мы снимем «пальчики» и пропустим через компьютер, – сказал Фостер.
Андрич не проявил никакого интереса, пока Фостер не добавил:
– А если ничего не получится, прогоним через базу Интерпола.
Андрич не сводил с Фостера пристального взгляда, будто запоминая каждую черточку его лица. Затем он посмотрел на телохранителя.
– Ничего не говорить, – сказал ему по-сербски.
Тот чуть мигнул в ответ.
– Что ты сказал? – потребовал Фостер.
Андрич ухмыльнулся:
– Мне надо транслятор. – У него вдруг проявился жуткий акцент, а речь стала корявой. – Мой английский – нет хорошо.
Фостер уставился на него:
– Дерьмо ты последнее, Андрич.
Они тщательно обыскали квартиру, комнату за комнатой. Каждая была отделана и обставлена с не бросающейся в глаза роскошью, которую Андрич мог себе позволить, потому что эксплуатировал, терроризировал и убивал несчастных измученных людей. И пока ему удавалось уходить от наказания.
Сержант Фостер выходил последним. В коридоре на батарее отопления лежали перчатки Андрича. Не дав себе времени задуматься, Фостер достал из кармана два пакета для вещдоков. Один он надел на руку, взял перчатки и положил во второй пакет, который запечатал и засунул обратно в карман.
Они задержали Андрича на двадцать четыре часа. По его словам, у него нет никаких сведений о пропавшей Наталье Сремач и он очень тревожится.
– Непохоже, что вы ночей не спите, – произнес Фостер.
Андрич вежливо ждал перевода на сербскохорватский. Это был хороший ход. Перевод замедлял допрос, смягчал выражения, и, хотя Фостер иногда замечал вспышку раздражения, Андрич ни разу не допустил ошибки и не ответил на вопрос без посредника. Это давало ему время подумать, а заодно и остыть.
Андрич поведал, что ведет законные импортно-экспортные операции. Да, он владеет некоторой собственностью. Это в наше время намного надежней, чем фондовая биржа. Взял на работу Коста, потому что ему нужна была его сила. Обитатели лондонских районов, где он владеет собственностью, иногда бывают чуточку грубоватыми. Он отдает предпочтение сербам и хорватам, потому что это упрощает общение.
На вопрос о Капстике он пожал плечами. Может, тот и звонил. Андрич не мог вспомнить. У него добрые отношения с общиной беженцев. Люди спрашивают его совета, он делает что может, чтобы помочь. Даже полиция иногда просит его подсказки. Говоря это, он, не отрываясь, смотрел Фостеру в лицо, провоцируя сержанта опровергнуть его слова.
Допросили Капстика. Сначала тот сказал, что не помнит об этих звонках, затем – что часто звонит в различные агентства.
– А какое агентство представляет мистер Андрич? – спросил Фостер.
– Он… – Капстик повернулся к своему адвокату, прося подсказки.
Его адвокат поднял плечи и развел руками. Мистер Капстик уже так основательно запутался, что адвокат удивлялся, а есть ли вообще смысл в его присутствии на допросе.
– Он… предоставляет жилье? – полувопросительно произнес Капстик, внимательно следя за реакцией Фостера.
– Вы меня спрашиваете или отвечаете?
Лицо мистера Капстика приняло то высокомерное и даже надменное выражение, с каким он появился на первом допросе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114