Они еще будут нам нужны.– Какой вздор, – прервал его Клос. – То, что вы говорите, господин полковник, верно по отношению к солдатам, а не к бандитам и убийцам, которые почти сплошь составляют нашу армию.– Я думаю, – возразил Лейтцке, – об очищении наших рядов от преступников.– Не поздно ли?– Нет, это никогда не поздно. Американцы разыскивают Вольфа. Его необходимо выдать им, чтобы к тем, кто – останется, относились так, как они того заслуживают. Мы должны узнать, где он находится и под каким именем скрывается.– Вы тоже, господин полковник, – рассмеялся Клос, – хотите иметь в руках козырь, да?– Нет, я хочу спасти честь немецкой армии.– Вы шутите, полковник. Никто из нас теперь уже ничего не спасет. 6 Клос бродил по двору, по коридорам зданий, заглядывал в лица офицеров и солдат, слушал, о чем они говорят, угощал сигаретами. Кто же из них Вольф? Многие, переодевшись сейчас в солдатские мундиры, наверняка служили в СС и СД, убивали и отдавали приказы об убийствах, и Вольф легко мог укрыться среди них.Карпинский продолжал допрашивать пленных немецких офицеров. Их ответы в большинстве своем были однообразны.Американцы выходили из себя, теряя терпение и надежду узнать что-либо существенное о группенфюрере.Вольфа видели только те четыре гестаповца, а они, казалось, только насмехались над теми, кто их допрашивал.Штурмбанфюрер Олерс на большинство вопросов отвечал: «Не знаю».– Я ведал только административно-хозяйственными делами. Мне ничего не известно о взрыве на фабрике. Вольф лично отдал об этом приказ.– Какой невинный младенец! – кричал Карпинский. – А как был доставлен газ «циклон» в лагерь? Кто подсчитал, сколько потребуется газа и во сколько обойдется убийство каждого военнопленного?– Я был лишь простым служащим, – стоял на своем Олерс. – Работал за письменным столом и занимался этим только теоретически.– Ты, чиновничья крыса! Отвечай, под каким именем скрывается Вольф? – сорвался Карпинский.– Не знаю.– Ты же признался, что Вольф приехал из Берлина за два дня до капитуляции. Где он сейчас?– Не знаю.– Видел его?– Очень редко. У меня было много работы. – В голосе Олерса звучала нескрываемая ирония.– Говоришь, было много работы! – кричал Карпинский, уже не владея собой. – Ты подписывал смертные приговоры! За два часа перед нашим приходом ты подписал двадцать девять приговоров!– Я не подписывал, – упорствовал Олерс. – Зачем вы на меня так кричите?Карпинский вдруг почувствовал себя усталым и беспомощным. Этот человек, так же как и его друзья Вормитц, Любоф и Фаренвирст, ускользал, умело лгал, и не было способа заставить его говорить правду. «Может быть, посадить его в подвал гестапо, – подумал Карпинский, – и поступить с ним так же, как это делали они?..» Но он чувствовал, что не сможет этого сделать. С трудом владея собой, он продолжал задавать вопросы.– Ты сказал, – снова начал Карпинский, – что Вольф блондин, с продолговатым лицом, около ста восьмидесяти сантиметров роста, в возрасте около сорока лет. Ты сможешь его опознать?На лице Олерса появилась усмешка, которая мгновенно погасла.– Отказываешься? Это будет тебе дорого стоить.– Я не отказываюсь, – проворчал Олерс. – Но сначала покажите мне его.Карпинский открыл дверь. В соседнем зале стояли несколько человек, которых он выбрал среди сотен пленных. Их внешний вид в какой-то степени совпадал с приметами Вольфа, о которых говорили гестаповцы.– Который? – угрожающе бросил Карпинский.Гестаповец молчал.– Который?! – крикнул Карпинский. – Который из них?– Клянусь, – ответил Олерс, – что среди них нет группенфюрера Вольфа.В дверях стоял Робертс, с усмешкой наблюдая за этой сценой.– Послушай, Олерс, – проговорил он, – тебе известно, сколько ты проживешь, если не покажешь нам Вольфа?Гестаповец вдруг взорвался:– Хотите меня уничтожить? Без суда и следствия, без приговора, без вины? Вы никогда не найдете Вольфа! Никогда!– Теперь ты показал свое истинное лицо, – проговорил Карпинский. – Отправить всех обратно в лагерь! – приказал он и подошел к телефону: – 1-й лейтенант Левис? Когда будет готов карцер? У меня уже есть для вас первый клиент – штурмбанфюрер Олерс. На какое время? Дока не начнет говорить правду.1-й лейтенант Левис также проводил допросы, но только по своей инициативе, называя это «частным переучетом на складе». Когда позвонил Карпинский, Левис беседовал с неким Фогелем, унтер-офицером вермахта. Доложив Карпинскому, что карцер будет готов дня через два, Левис приказал Фогелю подойти ближе к столу.– Ну что, Фогель? – спросил он. – Что мне с тобой делать? – Его забавляло перепуганное лицо пленного.– Не могу знать, господин офицер, – тихо произнес немец.– Ты утверждаешь, что твое имя Фогель и ты являешься унтер-офицером вермахта?– Так точно.– Повтори еще раз это.– Я Эрнст Фогель, – повторил тихо пленный.– Ты проиграл, браток, – фамильярно проговорил Левис. – Один из твоих дружков во всем признался. Твое имя не Фогель, а Шикель, ты не унтер-офицер вермахта, а сотрудник местной СД.Фон Шикель, побледнев, опустил голову. Казалось, что он вот-вот упадет.– Я вижу тебя насквозь, браток, – медленно проговорил Левис. – Недаром пятнадцать лет я был владельцем ресторанчика в Техасе. Мне достаточно только взглянуть на человека, чтобы понять, с кем я имею дело.– Я только выполнял приказы, – прошептал Шикель. – Был младшим офицером.– Так-так, но я знаю, где ты выполнял эти приказы. В концентрационном лагере… Не упирайся. Этажом выше работают два американских офицера из службы безопасности и вылавливают таких, как ты. Я могу отослать тебя к ним, слышишь? Но я могу этого и не делать, если ты согласишься принять одно мое условие… Почему ты не спрашиваешь, какое это условие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14