Он мечтал, что будет практиковаться под руководством опытных врачей, однако работать ему пришлось одному. Был ещё доктор Фейерс, но гитлеровцы вывезли его в гетто в Кельце. Теперь Ковальский сам ставил диагноз, делал уколы и ночами просиживал над медицинскими справочниками, стараясь найти ответы на вопросы, о которых в учебниках и не упоминалось. Так молодой практикант в течение двух лет стал заведующим больницей.В тот вечер доктор Ян Ковальский, как всегда, находился в больнице. Медсестра Клара принесла ему чай. Эта девушка, лет двадцати, с большими выразительными глазами, с заплетёнными и красиво уложенными на голове косами, не имела почти никакого понятия о медицине и не могла даже самостоятельно сделать укол больному.Ковальский промолчал.– Я приготовлю вам ещё пару бутербродов, – продолжала Клара. – Мама привезла вчера из села небольшой кусочек свинины… Ведь кто-то должен заботиться о вас, пан доктор. Вы должны беречь себя.– Как чувствует себя тот, из тяжелобольных? – спросил Ковальский.– Всё ещё не пришёл в себя, – ответила Клара. – Как бы сегодня не скончался, лежит без сознания.– Дай ему кордиамин.– Вы же говорили, доктор, что это бесполезно.– И всё же дай, – повторил Ковальский.Кто-то без стука открыл дверь.– О боже! – вскрикнула Клара, увидев немецкого офицера.Это был Клос. Он подошёл к Ковальскому, который медленно поднимался со стула.– Вы доктор? – спросил офицер по-польски.– Да.– Пойдёте со мной, – сказал Клос и тут же заметил беспокойство на лице Клары.– Я хотел бы предупредить господина офицера, – на чал доктор Ковальский, – что в больнице я единственный врач…– Мне известно об этом, – сказал Клос и обратился к Кларе: – Прошу вас выйти. – Когда девушка скрылась за дверью, он продолжал: – Пан доктор, вы пойдёте со мной к больной. Возьмите всё, что нужно для перевязки раны.– Лечить немецких граждан я не имею права.– Заверяю вас, доктор, вам ничто не угрожает.Доктор Ковальский положил всё необходимое в сумку.– Господин офицер отлично говорит по-польски, – заметил он.Не успел доктор открыть дверь, как на пороге появилась медсестра Кристина. Эта девушка была немного постарше Клары. Чистая, опрятная, стройная, с гладко зачёсанными волосами и бледными губами.– Пан доктор, – сказала она, – привезли мужчину, тяжелобольного, без сознания. Какой-то крестьянин… – В этот момент она увидела Клоса и умолкла.– Говорите дальше! – бросил Клос.– Я уже сказала: тяжелобольной мужчина, без сознания.– Положите его в коридоре, – распорядился доктор Koвальский. – А вас я прошу подождать минутку, – обратился он к Клосу. – Я должен осмотреть больного, которого только что привезли.– Пять минут, не больше, – ответил Клос.Больной вовсе не был похож на крестьянина. Его плащ и пиджак были не польского покроя. Доктор наклонился над больным. Симптомы были ясны. Почти как по медицинскому справочнику: отсутствие сознания, посеревшая кожа. Типичный коллапс.– Шок, – сказал Ковальский сестре Кристине. – Посмотрите, вот здесь, на предплечье, небольшая рана. Необходимо перевязать.В сторонке переминался с ноги на ногу крестьянин, не решаясь обратиться к доктору. Он долго мял в руках шапку и наконец спросил:– Могу ли я ехать, пан доктор?Ковальский только сейчас заметил его:– Конечно, конечно!.. А где вы его подобрали?– На поле, вблизи леса. Там был настоящий бой, потом немцы ушли, а он остался лежать в канаве… Наверное, не заметили его…– Вы кому-нибудь сообщали об этом?– Что я, совсем глупый? – крестьянин внезапно умолк, увидев Клоса, выходившего из комнаты для дежурных.– Пять минут прошло, – сказал Клос.Доктор Ковальский взял свою сумку и молча направился к выходу…Когда они вошли в квартиру Клоса, Курт сидел на кухне и ужинал. Но можно ли было сказать с уверенностью, что он ещё не заглядывал в комнату, где находилась Ева? А доктор?.. Сейчас Ковальский увидит раненую девушку и всё поймёт. Что потом делать с Евой? Как переправить её в лес к партизанам? Если Лис убит, то для связи с партизанами потребуется не менее двух дней.Клос посмотрел на часы. Фон Роде уже ждёт. Он пунктуален и придирчив. Подозревает ли он что-нибудь? Он предупредил тогда: «Поосторожнее с польками». Что бы это значило? А-а, да чёрт с ним!.. Главное – это Ева.– Дайте какой-нибудь ремешок, – сказал доктор. Он отложил в сторону шприц и стал перевязывать раненое плечо Евы.Девушка открыла глаза, Клос наклонился над ней.– Янек, – тихо произнесла она и, увидев Ковальского испугалась: – Кто это?– Доктор, – ответил Клос. – Ни о чём не говори.Ковальский накладывал повязку на раненое плечо Евы.Казалось, он не слушает их разговора, но, скорее всего, делал вид, что не слушает. Потом встал, закрыл свою сумку:– Её необходимо доставить в больницу.– Это исключено! Будете лечить здесь.Ковальский пожал плечами. Сухим тоном он объяснил, что повреждена плечевая артерия, необходимо зашить её в течение двух часов, ибо, если кровотечение не будет остановлено…– Операция сложная? – спросил Клос.– Серьёзная. Прошу отвезти её в немецкий госпиталь.«Притворяется этот Ковальский или действительно ничего не понимает?» – подумал Клос и спросил:– Вы, доктор, сможете сделать эту операцию? – Он говорил почти шёпотом, чувствуя на себе пристальный взгляд Ковальского.– Вы же знаете, господин обер-лейтенант, что о таких операциях я обязан докладывать немецким властям.– Всё беру на себя.– Тем не менее я подвергаю себя риску, – ответил Ковальский.– Понимаю, но вы, пан доктор, и так уже многое знаете. – Клос почувствовал, что почти открывается перед ним. Но иного выхода не было.– Хорошо, – согласился Ковальский, – давайте машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15