— Но, мисс Боуэн, — заметил один из телерепортеров в первом ряду, — президент США жив.
— А как же авиакатастрофа?
Журналисты выразили удивление. Кэти Боуэн посмотрела на часы.
— Какой сегодня день?
— Среда, — ответили ей.
— Ч-черт! — выругалась она.
Спустя двадцать минут, когда самолет потерпел катастрофу, Федеральное бюро расследований арестовало Кэти Боуэн по обвинению в покушении на убийство, и дополнительным материалом по делу стали показания некоей Сестры, которая поведала историю соблазнения и заговора, про который она и знать не знала, что он приведет к гибели людей. Все, что ей надо было сделать, — это передать конверт одному человеку и сказать, чтобы распечатал его на своем рабочем месте. Она и не знала, что он был личным пилотом президента. Все, что она знала, — это то, что она сможет подняться до четвертого уровня в “Братстве Сильных”, если она окажет Братству эту маленькую услугу.
А ей это было нужно для ее карьеры актрисы — она хотела стать такой же знаменитой, как сама Кэти Боуэн.
Глава девятая
— Я не говорил, что в среду, — прошипел Рубин Доломо. — Я сказал, не удивляйся, если президентский самолет потерпит крушение в среду.
— Ты сказал, в среду, — возразила Кэти Боуэн. — Ты сказал мне, в среду. Ты сказал, что Беатрис сказала, в среду. — Кэти Боуэн огляделась по сторонам. Говорила она чуть приглушенными голосом. От Рубина ее отделяла стеклянная перегородка и металлическая сетка. — Я слышала, как ты сказал, в среду.
— Пусть даже так. Но зачем было созывать пресс-конференцию на среду?
Рубин бросил взгляд направо. Охранник сидел довольно далеко — предполагалось, что он ничего не должен слышать. Но Рубин не доверял предположениям. Не доверял он и всякого рода охранникам. Его передернуло при мысли, что он и сам может оказаться в месте, подобном этому.
— Беатрис говорит, мы вытащим тебя отсюда. Многое надвигается — очень серьезные события, которые просто перевернут все на сто восемьдесят градусов. Мы больше не будем мириться со всем этим, — гордо заявил Рубин.
Лицо Кэти было похоже на воздушный шарик, из которого выпустили половину воздуха. От былой энергии и живости, заставлявших ее улыбающееся лицо светиться, как неоновая реклама, не осталось и следа.
— Я не могу больше придерживаться моего положительного курса. Я теряю силы. Ты должен очистить меня, ты должен произвести чистку моего сознания.
— Именно за этим Беатрис и прислала меня сюда.
— Я всем обязана просветлению. А теперь я чувствую себя так, будто свет погас. Так я потеряю все.
— Ты же сама — руководитель отделения и настоятель храма. Ты должна сама знать, как производить чистку сознания.
— Это для меня чересчур. Я оглядываюсь по сторонам, и все что я вижу, — это решетка на окне и бетонные стены. Вместо туалета и ванной у меня просто унитаз в углу камеры и раковина. А камера у меня меньше, чем шкаф в моем доме. Вы должны мне помочь.
— Ладно. Что ты чувствуешь?
— Я чувствую, что я в тюрьме.
— В какой части тела сосредоточено это чувство?
— Везде.
— Хорошо. А как сильно это чувство?
— Подавляюще.
— Есть ли часть тебя, которая этого не чувствует?
— Мое кольцо. Мое кольцо этого не чувствует.
— Какая-нибудь часть тела.
— Уши. Да, уши не чувствуют, что они заперты.
— Сконцентрируй все свое внимание на ушах. Что ты чувствуешь?”
— Свободу. Свет. Силу.
— Вот видишь, твоя свобода по-прежнему с тобой. И только твое отрицательное сознание говорит тебе, что ты заперта. Пошевели руками. Они свободны?
Кэти помахала руками. И широко улыбнулась. И кивнула.
— Помотай головой. Она свободна?
Кэти взмахнула волосами и почти развеселилась.
— Свободна, — радостно поведала она.
— Тело, — продолжал Рубин.
Кэти вскочила со стула и запрыгала. Теперь она смеялась во весь голос.
— Я никогда не чувствовала себя настолько свободной. Я свободна!
Она кинулась навстречу Рубину и со всего размаху воткнулась в перегородку.
— Не обращай внимания, — поспешил сказать Рубин. — Не обращай внимания. Это не твоя стена. Не делай эту стену своей. Не делай ее своей тюрьмой. Это их стена.
— Их стена, — повторила Кэти.
— Их тюрьма, — сказал Рубин.
— Их тюрьма, — повторила Кэти.
— Они построили ее. Они заплатили за нее. Это их тюрьма.
— Их тюрьма, — повторила Кэти.
— Не твоя.
— Не моя.
— Ты свободна. Твои уши знают то, что забыло все остальное тело. Их проблемы — это их проблемы. А ты сделала их проблемы своими. Ты купилась на их отрицательную энергию.
— Их отрицательная энергия, — повторила Кэти.
— Ты всегда свободна. Если только ты можешь вступить в контакт со своими ушами, которые помнят твою свободу и силу, то ты будешь свободна, несмотря ни на что. Это они — узники.
— Бедняги. Я знаю, что они должны чувствовать. Мне их жалко.
— Правильно. Покуда ты знаешь, что узники — это они, а не ты, ты будешь свободна.
От радости Кэти забыла, что они с Рубином разделены перегородкой, и потянулась к нему. Но потом вспомнила, что это та самая перегородка, которая делает охранников и власти узниками их собственной отрицательной энергии.
Она послала Рубину воздушный поцелуй и, подумав немного, поделилась с ним кое-какими своими собственными наблюдениями:
— Помнишь, как мы узнали, что есть люди настолько переполненные отрицательной энергией, что они начинают излучать ее на всех, с кем сталкиваются? Так вот, незадолго до моей пресс-конференции ко мне в студию явился самый отрицательный человек из всех, с кем мне когда-либо приходилось встречаться, и заявил, что хочет участвовать в программе. Очень отрицательный. Он даже спорил с собственными спутниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90