Но на первом месте — выживание. Женщины это знают, и это будет привлекать их к тебе.— Я буду себя хорошо вести! — съязвил Римо.— Ты ничего не умеешь делать хорошо. Это только тебе так кажется, у тебя завышенная самооценка.— Ты говоришь неразумно, папочка!— Тот, кто пытается делать из глины алмазы, должен помнить, что ему придется часто стирать одежду, — сказал Чиун.Эта фраза обеспокоила Римо: он знал, что был не прав и наговорил много лишнего в тот давно прошедший, но памятный день. * * * Прижав телефонную трубку подбородком к плечу, Римо ждал ответа.— Я не знаю, что вам ответить, — услышал он недовольный голос Смита.— Это уже прогресс, — сказал Римо.— Что вы хотите этим сказать?— По крайней мере теперь вы признаете свою несостоятельность.— Римо, мы не можем позволить себе никаких инцидентов. Пожалуй, вам сейчас лучше уйти оттуда, а потом мы что-нибудь придумаем.Римо с этим не согласился.— Нет! — твердо сказал он. — Я уже здесь и просто так не уйду. Всего доброго!— Погодите, Римо... — донеслось до него, но Римо уже повесил трубку.Он подождал, пока дверь в зал 1073 закроется, и прошел в ближайший мужской туалет. Мраморные писсуары были старыми и растрескавшимися.К Римо пристал было какой-то гомик, но тот его отшил. Оставшись один, он надавил на край писсуара в том месте, где он крепился к стене, и оторвал раковину, как спелый персик с дерева в августе месяце. Набрав пригоршни обломков мрамора, он принялся выбрасывать их в коридор. Покончив с этим делом, он вышел из туалета и, указывая на кучу обломков, строго спросил:— Кто это сделал? За дежурного я могу поручиться — это не его рук дело. Он все время был у входа в зал.Рядом с ним остановился мужчина в сером костюме, с портфелем в руке.Римо ухватил его за лацканы пиджака и стал громко доказывать, что это не мог сделать дежурный, так как тот был все время у дверей, и что он назовет лжецом любого, кто станет утверждать обратное.На этот шум народ слетелся как мошкара на свет. Люди в Госдепартаменте воспринимали разбитый унитаз как желанную возможность отдохнуть от международных проблем.— Что случилось? — спросил кто-то из вновь подошедших.— Охранник разбил писсуар, — ответил ему стоящий рядом министр.— Почему вы думаете, что это сделал он?— Я слышал, кто-то клялся, что охранник не виноват.Охраннику было дано распоряжение стоять у дверей и пропускать в зал строго по списку. У него был значок и пистолет на ремне, а до пенсии оставалось целых пятнадцать лет. Однако, услышав, что кто-то из начальства указывает на него и грозно вопрошает: «Зачем он это сделал?», охранник не выдержал. Подергав для верности запертую дверь, он решительно зашагал к собравшейся толпе, чтобы посмотреть, кто там возводит на него напраслину. Служба у него не такая, где требуется безупречность исполнения, важно не делать ошибок. И если кто-то обвиняет его в каком-то нарушении, надо немедленно это обвинение опровергнуть.Когда он пробрался в середину толпы, взору его предстала груда обломков писсуара на полу и над ней — заместитель госсекретаря по делам Африки, заявляющий, что он этого так не оставит.А Римо тем временем, надавив на дверной замок в том месте, где он держался слабее всего, сфокусировал на нем всю силу и выдавил его. Пятясь, он вошел в затемненный зал со словами:— Сюда нельзя, посторонним вход воспрещен! — Он прикрыл за собой дверь и, повернувшись лицом к залу, объявил:— Все в порядке, я никого не впустил. Пусть подождут.В зале было темно, только высоко, под самым потолком, светился небольшой экран. К нему не тянулся световой луч, и Римо понял, что это теле-, а не киноэкран.— Подождите пока там! — крикнул Римо, на ощупь отыскивая для себя место.Большой телеэкран показывал фотографию корабля. В кадре не было ни одного предмета для сравнения, и определить размеры судна Римо не мог. Это был явно не парусник, так как парусов и мачт на нем не было; это, видимо, был и не авианосец, так как на тех бывают большие ровные площадки.Должно быть, это судно для перевозки, например, бананов, заключил он.Его сосед слева, видно, ел рыбу на ленч — от него несло жареной рыбой и луком.— Теперь вернемся к возникшей угрозе, — сказал кто-то находящийся у экрана. Голос явно принадлежал англичанину. — Кто из вас не прошел инструктажа в Министерстве военно-морского флота?— Я не прошел, — отозвался Римо.— Прелестно! У нас уже нет времени возвращаться к вопросам истории.— У меня время есть, найдете и вы.— Видите ли, нам всем очень некогда. Если не возражаете, сэр, я мог бы проинструктировать вас индивидуально, после завершения этой встречи.— Я не собираюсь выслушивать что бы то ни было после завершения чего бы то ни было. Просто расскажите мне, что здесь происходит, и я уберусь отсюда. Здесь плохо пахнет!— Вы, насколько я понимаю, американец?— Как в воду глядели, — сказал Римо.У экрана произошла небольшая заминка, после чего англичанин сказал:— Извините, джентльмены, только что получено сообщение, что мы должны подождать человека, который войдет при выключенном свете. По-видимому, он не хочет, чтобы его разглядели и запомнили. Я могу приступить к рассказу об опасностях, которые таит в себе этот корабль, а тем временем опоздавший подойдет.— Опоздавший ухе подошел, — сказал Римо.— О, так это вы?— Нет, это моя мама. Давай дальше, парень! Так что там с этим корабликом?— Этот «кораблик», как вы изволили пошутить, является величайшим судном в истории кораблестроения. Когда оно плывет по океану, его нос может оказаться в одном течении, а корма — в другом. Можно без преувеличения сказать, что, пересекая Атлантику, оно может оказаться в трех климатических поясах одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44