— Мистер Коч-Рош никогда ничего мне об этом не говорил. Я никогда не видел такого списка.
— А как же Бумтауэр? Бэкьюлэм? Чиз Грэхем?
— Прошу прощения. Насколько мне известно, это были его обычные клиенты. Если мой работодатель и делает что-то противозаконное, то я не имею к этому отношения.
— Я могу заставить его говорить, — объявил мастер.
Пассами в стиле заклинателя змей Чиун быстро загнал в угол худого и высокого помощника адвоката.
— Не теряй зря времени, Чиун, — сказал Римо. — Он действительно ничего не знает. Я ему верю.
— Коч-Рош хранит свой паспорт в офисе? — спросил он у Леона.
— В среднем ящике своего стола.
Римо открыл этот ящик и заглянул в него.
— Его там нет, — сообщил он.
— Если он им не пользуется, то хранит там.
— Вы очень помогли нам, Леон, — сказал Римо. — А теперь вам придется провести некоторое время в чулане.
— У меня клаустрофобия, — признался худышка.
— А в офисе есть уборная?
— Да, конечно.
— Тогда вы можете подождать там.
Заперев Леона в мужском туалете, Римо и Чиун вернулись в личный кабинет адвоката.
— Пора звонить Смиту, — сказал Римо, поднимая трубку.
— Да, — согласился Чиун, — Император в сиянии своей мудрости сумеет направить нас на верный путь.
Римо набрал код доступа к защищенной линии КЮРЕ. Он точно не знал, как это работает — только то, что когда он набирает специальный номер, универсальные ЭВМ «Фолкрофта» каким-то образом направляют сигнал по другому маршруту, пропуская через сотни тысяч телефонных номеров по всему миру. В результате становилось невозможно установить, куда звонили из офиса Коч-Роша.
Смит поднял трубку после первого гудка.
— Что у вас, Римо? — спросил он.
— Кажется, мы только что упустили нашего Джимми, — сказал Римо. — Очевидно, он улетел за границу вместе с Дивейном Корбом, миллиардером и с недавних пор мускулистым парнем. Мы не имеем представления, куда они улетели, но паспорта Коч-Роша здесь нет.
— Сейчас я сделаю проверку через отделение Федеральной авиационной службы в Лос-Анджелесе, — сказал Смит. — Посмотрим, значится ли Корб в плане полетов. — После паузы он добавил: — Я получу эту информацию моментально. Вам удалось достать список потребителей ГЭР?
— Здесь мы ничего не нашли.
— Это очень плохо.
— Потребители в конце концов сами объявятся, верно?
— Да, но, вероятно, только после того, как совершат что-нибудь ужасное. Если бы мы смогли изолировать нынешних потребителей, то избавили бы от боли и страданий многих ни в чем не повинных людей. Вот появились данные ФАС, — продолжал Смит. — Принадлежащий Корбу «Боинг» вписан в план полетов лос-анджелесского аэропорта: беспосадочный перелет на Тайвань.
— Тогда нам надо попасть на его борт, — сказал Римо.
— Нет, уже слишком поздно. Вылет через десять минут. Вы не успеете ему помешать.
— Что же тогда?
— Будем действовать по плану. Мы должны остановить производство препарата, что означает — должны уничтожить корпорацию «Фэмили Финг фармасевтиклз», находящуюся на Формозе. И обязаны сделать это раньше, чем на рынок выйдет дешевая синтетическая версия ГЭР. Значит, вы тоже отправляетесь на Тайвань.
— И что для этого нужно?
— Билеты и документы будут ждать вас в аэропорту. Я оформлю вас на следующий рейс.
— Место в проходе, — сказал Римо.
— Что?
— Чиун любит места в проходе. Он говорит, что так ему удобнее смотреть кино во время полета.
28
Фосдик Финг коснулся жидкокристаллического экрана своего ноутбука.
— Вот теперь другое дело! — сказал он и с облегчением указал своему американскому коллеге на длинные колонки цифр. — Я думаю, что состояние подопытной номер три полностью соответствует изменениям в ее рационе, — сказал он Карлосу Стерновски.
Посмотрев на цифры, американец поднял взгляд на монитор, установленный над запертой дверью палаты. Связь, на которую указывал Фосдик, казалась ему по меньшей мере сомнительной — вроде связи между неудачей и присутствием черной кошки или, наоборот, между удачей и определенным положением звезд. Гистограмма — это всего лишь математическая конструкция; она представляет факты, которые еще нужно интерпретировать. А интерпретации могут оказаться на сто процентов неверными.
Конечно, следует признать, что ведущая ток-шоу, известная на телевидении как Окра, кажется, действительно успокоилась. Всего несколько минут назад она пребывала в необъяснимой ярости. Она колотила в стены, пинала стальную дверь и вдребезги расколошматила ценное медицинское оборудование на общую сумму в тысячу долларов. В своей ярости Окра опустошила даже собственный матрац. Его пустая оболочка валялась на койке словно полосатая кожура какого-то громадного заморского фрукта. Пол комнаты был по щиколотку засыпан вывалившимся из матраца белым полиэстером.
Однако с тех пор, как подопытная начала принимать новую пищу, изготовленную по рецепту Фосдика, она не двигалась с места, стоя на коленях возле трубки, через которую поступала питательная смесь.
Прижавшись губами к прозрачному полиэтилену, она непрерывно всасывала в рот некую светло-коричневую субстанцию.
— Я уверен, — сказал Фосдик, — что те вспышки раздражения, свидетелями которых мы еще недавно были, связаны с чересчур низким содержанием пищевого жира. Подумайте сами, Карлос. Синтетический гормон заставляет подопытных потреблять все больше и больше жира, а когда это требование не выполняется, они испытывают ужасный дискомфорт. А вспышки насилия могут быть непосредственно связаны с теми страданиями, которые они испытывают.
— Может быть, и так, — сказал Стерновски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74