Позади буйствовало надвигавшееся сплошной стеной пламя. Гуйил фир свирепствовал, выбрасывал высоко в небо столбы огня и дыма и стремительно катился по болотам к подножиям гор. Отдыхать было некогда, Тьорл и его друзья могли позволить себе разве что короткую передышку.
– Финн, – прохрипел эльф. Слова застревали в пересохшем горле. – Финн, что ты знаешь об этих горах?
Тот вскинул голову, его губы искривились в горькой усмешке:
– Я не гном и об этих горах знаю столько же, сколько и любой из нас, то есть можно сказать: я о них ничего не знаю. Я слышал, гномы называют вот эти места, где мы находимся, Внешними Землями. И они никогда не любили – да и сейчас, надо думать, не любят – пришельцев из Внешних Земель. Жаль, что сейчас с нами нет нашего однорукого друга.
«Разумеется, жаль, – подумал Тьорл. – Конечно же, Станах – не самый приятный спутник, но сейчас ему бы цены не было. Однако же Станах, скорее всего, уже мертв».
Эльф вздохнул. Да, Станах всегда старался держаться как бы в стороне, но ведь он, однорукий, измученный, полез на спину дракона, и полез, чтобы спасти Кельду, а не из-за этого Меча Бури, будь он сто раз неладен!
Тьорл потряс головой, уставшей и от усталости тела и от мыслей. Он потерял уже стольких товарищей! И все из-за этого Меча Бури!
Финн закашлялся, и Тьорл быстро повернулся к нему:
– Командир, никто из нас не знает дороги в этих болотах, поэтому лучшее, что мы можем сделать, – просто бежать от огня. Это сейчас должно стать нашей целью.
– Может случиться так, что не все из нас увидят ее, эту цель. – Финн жестом показал на Лавима.
Кендер тоже сидел прислонившись к сосне. Опустив голову, Лавим сильно кашлял и вздрагивал всем своим маленьким телом. Последнюю милю он бежал прихрамывая, бормоча что-то о камешке, непонятно как оказавшемся у него в ботинке.
Впрочем, в одном ботинке кендера действительно имелась дырка, весьма большая, чтобы туда попал камешек. Однако достаточно было взглянуть на кендера, чтобы понять: камешек тут ни при чем.
Сейчас, думая, что на него никто не смотрит, Лавим растирал правую ногу, которую он подвернул.
Тьорл взглянул на Финна – в глазах командира он увидел сочувствие. Хоть он и обещал перерезать кендеру горло и бросить его в болото, но, как всегда, гнев его прошел очень быстро.
На чем свет стоит костеря Лавима, Финн уже много раз вытаскивал его, когда тот проваливался в болотные ямы.
«Мы с Лавимом последние из тех четверых, кто начал это путешествие, – думал эльф, – и никто из нас толком не узнал своих товарищей – только их имена». Он внезапно осознал: за какие-то несколько дней каждый из спутников стал ему дорог. Смерть каждого из них – да, и нелюдимого Станаха тоже – будет ему долго не давать ПОКОЯ.
Тьорл оттолкнулся от дерева.
– Мы только попусту теряем время. Все равно ведь Станаха с нами нет. Я помню, он собирался идти на юго-восток от болот. Если я не ошибаюсь, сейчас мы находимся к северу от Торбардина. Дорога не будет легкой, но все же лучше, если мы двинемся прямо сейчас, пока еще можем идти… А что касается Лавима, Финн, то он будет идти, пока сможет, а когда не сможет – я его понесу.
Тьорл подошел к Лавиму, опустился на колено и положил руку на плечо кендера. Лавим оглянулся и стер с лица свою вечную усмешку, – она, впрочем, сама тут же вернулась на свое место.
– Ну, как ты, кендерочек? Готов продолжать путь?
– Я готов, Тьорл, и пойду как только ты скажешь. И я думаю… нет, это Музыкант думает…
– А что думает Музыкант? – осторожно спросил Тьорл.
– Он думает, что он может вывести нас к Торбардину. Он тут знает кое-какие тропы и говорит, что сможет провести нас на юго-восток. Он только хочет знать, позволишь ли ты ему быть нашим проводником?
Призрак-проводник?! Тьорл устало вздохнул. Но, в конце концов, почему бы и нет? Когда тебя подгоняет и вот-вот настигнет огонь, все годится, лишь бы выжить. Он взглянул на небо – темно-красное, с густыми клубами черного дыма.
– Да, мы ведь и правда не знаем, куда нам идти. Передай Музыканту мою благодарность за помощь. – Тьорл улыбнулся. – Он разрешит мне сказать Финну о том, что у нас появился проводник?
Лавим, усмехнувшись, кивнул:
– Но ведь он же не верит в Музыканта, не так ли?
– Тогда пусть он сам скажет Финну, чтобы в него поверили.
Тьорл с отсутствующим видом погладил гладкое вишневое дерево флейты. Он отобрал ее у Лавима, тонким кожаным ремешком привязал к своему поясу. И уж больше не спустит с нее глаз.!
Эльф улыбнулся.
А Финн почему-то поверил. Сейчас, наверное, нужно было поверить всему – особенно тому, что давало им хоть какую-то надежду.
Хаук понятия не имел, где он находится. Здесь, в подземельях под горой, не было никаких ориентиров, здесь и освещения никакого не было. Только факел в руках у Изарна, и он шел за этим факелом по темным коридорам, как шел бы за полярной звездой темной ночью там, на земле.
Из тайника в своей пещере Изарн достал нож и меч и отдал их Хауку, при этом в его безумных глазах вспыхнула гордость.
– Я сам их сделал, – сказал он, когда Хаук протянул руку к остро отточенному оружию. – Возьми их. А я буду нести факел.
Хаук принял оружие с благодарным поклоном. С мечом в руке и с кинжалом на поясе он сразу почувствовал себя гораздо лучше – почти таким же здоровым, почти таким же сильным, как раньше. До того, как попал в эти проклятые пещеры.
Туннели, по которым его вел Изарн, казались Хауку лабиринтом, созданным каким-то безумцем без смысла и цели. Некоторые из них были широкими и высокими, с установленными на гладких стенах держателями для факелов; другие – узкими и настолько низкими, что Хауку приходилось постоянно нагибаться, чтобы пройти по ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99