Тогда исчезновение Вальдса с великокняжеского подворья будет только лишним подтверждением правоты таких рассуждений. Помимо этого у меня, христианского пастыря, есть еще одна причина просить тебя о таком поступке.
— Какая же?
— Мы, христиане, должны судить людей не по их словам, а по их делам. То, что я скажу о тебе, — это одно, то, что сделаешь ты сама, — совсем другое. Моя паства вправе верить или не верить моим словам о чужом для нее человеке, зато своим глазам и ушам она поверит обязательно. А я хотел бы, чтобы она верила тебе безоговорочно.
— Я буду в полдень на суде и постараюсь заслужить благорасположение горожан и доверие твоей паствы…
Ольга предполагала, что увидеть великую княгиню, впервые решившую самолично вершить суд, пожелают многие, но чтобы людей оказалось столько, она не думала. Полностью был заполнен не только судный майдан и прилегающие к нему улицы, но и ближайшие подворья. Окружившие майдан деревья были так густо усеяны взобравшимися на них детьми, что приходилось удивляться, как они не рухнут под тяжестью их тел. Среди толпы присутствовали не только горожане, работный люд из ремесленных слобод, иноземные и русские гости-купцы, но и смерды из близрасположенных селений. Дюжие великокняжеские гридни, став цепью лицом к громкоголосой бурлящей толпе, с трудом сдерживали ее.
Тишина наступила, лишь когда стражники привели прелюбодейку и верховный жрец Перуна, ударив посохом о землю, начал перечислять ее прегрешения перед Небом и людьми. Ольга не слушала его — она присутствовала на подобных судилищах и при князе Олеге, и уже с Игорем и знала, как все будет происходить и чем завершится. Стоя на помосте рядом с верховным жрецом, она, не мигая, смотрела поверх людских голов, стараясь даже случайно не бросить взгляд в сторону, где в группе дружинников-варягов находился Вальдс. Ей сегодня надлежало выполнить два важных дела — убедить киевлян, что у них есть заботящаяся о них великая княгиня, и получить ответ на вопрос, может ли она еще быть любима просто как женщина, а не как великая княгиня. Если в успехе первого дела Ольга не сомневалась, то в благополучном решении для себя второго была не уверена.
Ольга только мельком взглянула на прелюбодейку: красивая, во цвете лет, полногрудая женщина с дерзким взором. Что ж, она и не могла быть иной, ибо хорошо знала, на что отважилась. А пойти на измену мужу ее заставила жизнь: муж был не просто дружинник, а десятский и, значит, гораздо чаще бывал в походах, чем в семье. А ведь женская природа брала свое, особенно в то горькое для красивой, здоровой женщины время, когда безвозвратно уходит молодость и чувствуешь, что начинаешь быть нужной лишь семье и близким. Но ведь так хочется и другого, чего не смогла получить сполна от мужа! А эта женщина, по-видимому, могла и привыкла брать от жизни свое, ибо Небо даровало ей мужской характер — даже зная об уготованной ей участи, она ни в чем не раскаивалась и не просила пощады.
Когда верховный жрец смолк, заговорила Ольга. Как и предшественник, она поведала о тяжкой доле русичей-воинов, о долге женщины, жены и матери, делить с мужем семейные тяготы и заботу о детях, обличала стоявшую на коленях прелюбодейку в забвении и нарушении священных законов русичей, завещанных своим детям и внукам ушедшими на Небо предками. Она повторяла то, что говорили много раз до нее и надлежало молвить ей, но когда было сказано уже все, что требовалось, Ольга стала говорить то, чего никто и никогда не говорил прежде. Она напомнила, что все русичи, от великого князя до простого смерда, одна дружная семья, что всем им, внукам Перуна, велено богами жить в мире и помогать друг другу, что особое сплочение требуется в смутную годину вроде той, что переживает Русь сегодня, когда ее лучшие воины в далеком походе, а вороги на кордонах и внутри самой державы не дремлют. Завершила Ольга тем, что она, русская женщина, жена русича-воина, великая княгиня, в сей тяжкий для Руси час вносит свой посильный вклад в дело защиты стольного града от возможного нападения недругов и для оказания помощи сирым и убогим, которых боги обошли в своих милостях, а прежде всего увечным и болящим бывшим дружинникам, чьи подвиги во славу Руси должны служить примером для нынешних воинов.
Завершила Ольга свою речь в мертвой тишине. Когда же по ее знаку двое дружинников принесли за медные ручки сундук и поставили его у ног верховного жреца, тишина стала гнетущей.
— Мудрый старче, тебе, беседующему с богами, они поведают, как справедливо распределить мой дар, — торжественно провозгласила Ольга. — Ты, старый воин и друг Неба, не забудешь никого, нуждающегося в помощи. Верховный жрец Перуна, прими мой дар стольному граду Руси и его жителям.
Наклонившись, Ольга отбросила в сторону крышку сундука и увидела, как отшатнулся назад потрясенный верховный жрец. А ведь его трудно было удивить! Бывший Олегов воевода, участник похода князя-воителя на Царьград, он видел много сокровищ и хорошо знал им цену. Не хуже знала им цену и Ольга, тем не менее с легким сердцем решилась на свой дар. Равный по щедрости подарок Киев получал доселе единственный раз — от князя Олега по завершении его победоносного похода на Царьград. Но то был дар великого князя, а не великой княгини!
Охваченная любопытством толпа навалилась на великокняжеских гридней, прижав их к помосту. Многие становились на цыпочки, вытягивали шеи, дабы увидеть содержимое сундука.
— Злато! Каменья-самоцветы! Скатный жемчуг! -прозвучали в тишине восхищенные голоса. — Несметное богатство!
Да, это было так — дар великой княгини был весьма и весьма щедр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233