В разговорах мы обнаружили, что между нами много общего. Мне нравился этот человек, как, по-моему, и я ему.Выйдя из ресторана, я пересек улицу, направляясь к станции, и посмотрел в сторону запасных путей. Персональный вагон испарился.Возвратившись в отель, я написал короткую записку Портису.«Мне нужна любая информация, касающаяся покойных Харольда и Аделаиды Магоффинов. Вероятно, служащих отеля. Оставили невостребованный багаж. Пьер Ван Шендель, кладовщик, знает или знал о багаже. Если возможно, перешли его мне в том виде, как есть. П. В. Ш. разрешил за двадцать долларов взять оттуда бумаги. Сделай, что можешь. Сведения требуются немедленно».В течение следующих двух дней я думал, рассеянно чертя карандашом на бумаге, перечитывал письма и изучал фотографии. Затем со станции принесли телеграмму: «Не суйся».Мой ответ выглядел столь же кратким: «Невозможно. Необходимо чрезвычайно».Портис очень хитер. Если сказал «не суйся», у него на то есть веские причины. Его совет — не прихоть. Тем не менее я не собирался прекращать поиски. И все же совет показался мне загадочным. Почему вдруг поиски пропавшей девушки стали такими опасными, что Портис советует мне не соваться?Вернувшись в свой номер, я подставил стул под дверную ручку, вытянулся на кровати, положив руки под голову, и стал обдумывать ситуацию.Найти ребенка, пропавшего двенадцать лет назад, казалось несложным делом. Задача требовала терпения, старания и некоторого воображения. Но это на первый взгляд. Стоило начать ее раскручивать, как внешняя простота тут же улетучивалась и возникала масса вопросов, не имевших ответов.Почему родители ребенка не хотели, чтобы их нашли? Они поддерживали связь, насколько мне пока удалось установить, лишь с двумя такими же странными людьми, теперь покойными. И те, и другие были довольно молодыми, и это меня насторожило. Как они умерли? Почему оба покончили счеты с жизнью в течение относительно короткого отрезка времени? Один, конечно, может умереть от чего угодно. Но двое? Хотя такое тоже случается. Я, наверное, слишком подозрителен.Вероятно, у меня разыгралось воображение. Золота при мне достаточно, чтобы кто-нибудь соблазнился и решился на грабеж, а Молли вполне искренне объяснила свою реакцию на фотографию. Портис, возможно, старается увильнуть от работы, на которую у него нет времени.Все сходилось, но я в такой расклад не верил. Что-то тут не так, совсем не так. Я чувствовал, что лезу не в свое дело и за это могу поплатиться.Во что же я вмешиваюсь? Я не детектив. У меня нет опыта расследования. Как страж закона, ни с чем подобным не сталкивался. Я всего лишь безработный ковбой, который где только мог зарабатывал себе на жизнь. Прошло несколько дней, я истратил немного денег, выданных мне на расходы, но так ничего и не обнаружил. Скорее всего мне самому придется ехать в Сент-Луис. Но Портис в этом городе — как рыба в воде. Он вхож даже в самые темные и самые тайные уголки уголовного подполья. А что смогу разыскать я, действуя самостоятельно?Раздражение и беспокойство овладевали мной, и мне казалось, что я открыл причину. За мной следили. Зачем? Посмотреть, делаю ли я свою работу? Или, может, я кому-то мешал? Или кто-то очень интересовался тем, что я обнаружил? Возможно, чтобы потом занять мое место и взять дело в свои руки, убрав меня?Я пожалел, что не сижу у себя дома за чашкой кофе и не обсуждаю все мои проблемы с Ма. Моя мать, старая Эм Тэлон, которая до замужества носила имя Эмили Сэкетт, — одна из самых проницательных женщин, которых я когда-либо встречал. Она умела разглядеть суть вопроса. Но Ма находилась сейчас за много миль отсюда на нашем ранчо в Колорадо, и мне придется распутывать клубок самому.Допустим, я оседлаю коня и уеду в город. За мной будут следить там? Вот и узнаю, кто мной интересуется и зачем.С другой стороны, я хотел быть здесь и получить багаж Магоффинов, если он вдруг прибудет. За двенадцать лет его могли украсть, продать, потерять или отдать.В одном я не сомневался: если багаж все еще на месте, Портис его найдет. «Положись на Портиса, — утешил я себя, — и пусть все идет своим чередом». Глава 4 Стоял ясный, солнечный день. Городок лежал на голой равнине — ни деревца, ни кустика высотой выше колена. Вдалеке на горизонте синели холмы, и, оглянувшись, я понял, что за мной не следят. На столь безнадежной, обнажен ной земле для этого нет никакой возможности.В нескольких милях от города я обнаружил впадину, на дне которой скопилось немного воды и росла свежая зеленая трава. Пустив коня пастись, я устроился на склоне, чтобы подремать на теплом солнышке. Лежа на земле, я сразу же засек бы любого приближающегося всадника.За все мои труды я не получил ничего, кроме короткого отдыха и солнечного света. Мой конь, однако, досыта наелся сочной травы, вкус которой он, кажется, одобрил. Никто не попытался следовать за мной, никто, похоже, даже не подозревал, что я уехал из города.Джона Топпа оставили наблюдать за мной? Если так, то один ли он?Пока я загорал, а тишину прерий нарушал лишь хруст моего коня, с удовольствием жующего траву, мой ум не бездействовал. Пожалуй, лучше места для того, чтобы пораскинуть мозгами, не найдешь, и я медленно, шаг за шагом старался добраться до какого-нибудь умозаключения, однако в конце раздумий я был в своих догадках не дальше, чем вначале.Прибытие поезда — единственное развлечение для всех обитателей города, встретить его на станции собирается чуть ли не половина населения. Я тоже стоял на перроне, когда, пыхтя и стуча колесами, паровоз притащил состав и остановился. Беззаботно прогуливаясь, я заглянул в багажный вагон, там для меня ничего не оказалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62