— Я понимаю…
— Действительность имеет обычай воздвигать препятствия. Как сейчас.
— Сейчас?
— Мне нравится армейская служба. Я давно уже не могу вообразить себя вне армии, хоть война и кончилась. Но сейчас обстоятельства складываются так, что, может быть, мне придется подать в отставку.
— Из-за Майка?
Даже если он и заметил, что она назвала Кинга по имени, то не придал этому значения.
— С одной стороны — из-за него. А с другой стороны, есть кое-что поважнее. Сейчас сошлись лицом к лицу не просто два народа, а два образа жизни: один — это охота и добывание пищи, а другой — деловая, коммерческая, техническая деятельность со всеми ее нуждами и потребностями. Когда такие два народа сталкиваются лицом к лицу, один из них, менее приспособленный к выживанию, будет изгнан. Это неправильно, это ошибка… но так уж оно есть.
— И Майк хочет, чтобы это вы изгоняли?..
— Да.
— Но если это неизбежно, то что вас смущает, почему вы раздумываете?
— Человек всегда раздумывает, Джули. И потом, не обязательно начинать изгнание прямо сейчас. Ваш отец думает, что индейцы вызывают у Майка раздражение… может, он и прав. Ясно одно: мы с Кингом по-разному смотрим на это дело. Кинг надеется взять надо мной верх, потому что может использовать политическое влияние… а ни один военный человек не станет спокойно терпеть, чтобы ему отдавал приказы штатский, хоть и политик. Президент — это другое дело. Он, конечно, штатский, но, в то же время, он и главнокомандующий…
Не задумываясь, они пошли прочь от палатки. Рука Зеба скользнула к поясу — револьвер на месте. Далеко они не пойдут; он не любил ненужного риска — его любят только дураки. Риска и так хватает в обыденной жизни.
— И что же вы будете делать, Зеб? Я имею в виду, если уйдете из армии…
— Поеду на запад. Может, заведу ранчо. У нас в семье, похоже, все стремятся на запад, кроме разве что Джеремаи.
Он рассказал ей о Джеремае, а потом и о тете Лилит. О тетке он вспомнил потому, что муж Лилит, Клив Ван Вален, был заметной фигурой в железнодорожном бизнесе на тихоокеанском побережье.
Но, конечно, он не станет обращаться к дядюшке Кливу, чтобы воспользоваться его влиянием. Зеб Ролингз был из тех людей, кто сам машет кулаками в своей драке и умеет принимать поражение.
— Не стану отрицать, — сказал он ей, — я подумывал временами насчет ранчо. На западе есть свободная земля, и где-то во мне затаилась любовь к земле. Думаю, ко мне это от мамы перешло. Только я бы предпочел остаться в армии, если смогу, несмотря даже на то, что у человека мало шансов дойти до больших чинов, если он не учился в Пойнте note 52. Продвижение по службе — дело медленное… то есть, в мирное время…
Они вышли за пределы лагеря, потом медленно повернули и пошли обратно. Палаточный городок тихо лежал под звездами. Возле штабеля шпал Ролингз заметил часового — его силуэт выделялся на фоне неба.
Когда они расставались, он уже совсем собрался предложить ей уехать с ним на запад — но тут подумал о Майке Кинге. Когда-нибудь Кинг станет вице-президентом Дороги, а может даже и президентом. Он будет обеспеченным человеком. А что может предложить Зеб в противовес этому?
Он ушел, а она еще стояла, глядя ему вслед. Ей было неприятно видеть, что он уходит, и немного обидно, что он не сказал ничего, ничем не показал, что думает и о ней, когда строит жизненные планы.
А скажет ли он что-нибудь вообще? Она ощутила внезапный ужас, подумав, что может и не сказать. Она чуть было не бросилась за ним следом… но потом опустила голову и вошла в палатку.
* * *
Лейтенант Зеб Ролингз вел свой патруль по широкой дуге вокруг Конца Путей. Повсюду он натыкался на следы некованых лошадей… кое-где всадники проезжали большими группами; и нигде он не видел борозд от травуа. Это означало, что индейцы ехали без семей, следовательно, это были военные отряды… Он поднялся верхом на вершину холма и осмотрел местность.
— Сержант, — сказал он, — вы в последние несколько дней видели Джетро Стьюарта?
— Он где-то поблизости. Правда, я с ним не говорил. С тех пор, как он привез этих убитых…
Ролингз был обеспокоен. Конечно, группы индейцев, проходившие через эти места, могли быть и охотничьими отрядами, потому что неподалеку находилось несколько больших селений… достаточно близко, чтобы скво могли прийти и освежевать убитых животных. Но здесь, вблизи железной дороги, дичи совсем мало — из-за шума и суеты… так что вряд ли следы были оставлены охотничьими отрядами. Правда, индейцы временами приезжали к лагерю попрошайничать или просто поглазеть на белых людей, занятых своими непостижимыми делами…
Но Ролингз ощущал беспокойство — а он был достаточно опытен, чтобы доверять собственной интуиции.
Местность вокруг открытая, хотя и не настолько открытая, как это казалось с первого взгляда. Железная дорога спускалась в широкую долину, но долину эту обрамляли холмы — довольно пологие, но кое-где срезанные крутыми обрывами. Гребни повыше поросли лесом, полосы деревьев тянулись и вдоль редких ручьев. Большой отряд всадников, знающих местность, мог тут проехать незамеченным достаточно далеко, пробираясь по руслам ручьев или под деревьями.
Как и у многих других солдат, служивших на границе, у Зеба Ролингза с годами выработалась симпатия к индейцам. Они отличные воины, они сумели великолепно приспособиться к своему окружению… но потом оно изменилось — пришли белые.
До прихода белых людей и появления лошадей пределы странствий индейских охотников были ограничены. В те времена они запрягали в свои волокуши-травуа собак, с этими же собаками преследовали дичь;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95