Например, по Турции, где вы так гениально организовали сразу несколько преступлений. Сколько на вашему счету убитых? Кажется, двое? И чешский суд пока не получил конкретных доказательств вашей вины.
– И вы приехали шантажировать бедного старика? – всплеснул руками Хринюк. – Какая бестактность! Вам мало шести лет, которые я получил?
– Даже много. Я был бы рад, если бы вас отпустили прямо сейчас и со мной. Тогда у вас был бы шанс попасть в украинскую тюрьму лет на сто или двести. Или в российскую колонию.
– Нет, это ужасно. Вы приехали пугать пожилого человека. А у меня больное сердце. Так нельзя.
– Согласен. Именно поэтому считаю наш разговор несколько затянувшимся. Предлагаю следующую сделку. Я навсегда забываю о ваших турецких подвигах и возвращаюсь в Москву, а вы помогаете мне в поисках нужной информации.
– Я так и думал. Вы безнравственный человек, Дронго. А где честь мундира, где ваши представление о добре и зле? Так нельзя работать, иначе ваши многочисленные поклонники по всему миру будут разочарованы. Вы же не американский сыщик, который привычно идет на сделку. Вы у нас человек совестливый и принципиальный. Я думал, что вы наш современный Эркюль Пуаро, кажется так звали бельгийского придурка, которого придумала Агата Кристи.
– Браво! – усмехнулся Дронго. – Всегда подозревал, что вы гораздо умнее, чем просто обычный криминальный авторитет. И даже помните о происхождении Пуаро. Только обращаю ваше внимание, что даже он иногда шел на некоторые компромисы.
– Например? – сразу спросил Хринюк.
– «Убийство в Восточном экспрессе», – напомнил Дронго. – Он ведь точно вычислил сразу двенадцать убийц, но затем решил, что будет правильно сообщить полиции другую версию. Вспомнили? По вашему лицу вижу, что вспомнили. Чтение хорошей литературы делает человека сообразительнее, в этом я был всегда уверен. Насчет «чести мундира» вы вообще неправы. Я ведь частный эксперт. И насчет добра и зла тоже не совсем правы. Вы ведь в Турции сводили счеты с представителями другой банды, а не с обычными честными людьми, которых я обязан защищать.
– Ладно. Будем считать, что вы меня убедили. Вы по-прежнему человек принципов и чести, а я продажный старикашка, готовый на все, чтобы через два года выйти отсюда. Какие у вас вопросы?
– Насколько я помню, Факир был не просто криминальным авторитетом, а профессионалом высшей квалификации. Ваши преступления можно изучать в учебниках криминалистики, – сказал Дронго.
– Вы меня смущаете.
– Нет, это не лесть. Вы действительно большой профессионал. И поэтому я приехал к вам за советом. У ведь ведь должны быть талантливые ученики или последователи. Мне нужен такой человек, его контактный адрес.
– Может, вам еще сдать всех криминальных авторитетов Москвы? – зло спросил Хринюк. – Я вам поражаюсь. Вы тоже не глупый человек. Неужели вы считали, что я могу пойти на такую сделку? Это невозможно.
– Вы меня не поняли. Мне не нужны адреса ваших последователей. Мне нужен конкретный человек, которой сможет мне помочь в одном деле. Вот и все. А выбрать такого человека должны именно вы. Он не обязательно должен быть каким-то известным проходимцем, простите за такое грубое слово. Мне нужен только советник, и то на некоторое время.
– В каком деле? – уточнил Хринюк. – Или вы считаете, что если я нахожусь в чешской тюрьме, то уже ничего не знаю. Какое именно дело в Москве вас интересует?
– Убийство арабского коммерсанта. Точнее, не арабского. Они выходцы из Ирана. Его отравили в Москве.
– Из-за этого вы приехали ко мне? – не поверил Хринюк. – Из-за того, что в Москве отравили какого-то иностранца? Никогда в жизни не поверю, что вы приехали сюда только потому, что отравили этого араба или перса.
– Там большая политика. Это не просто коммерсант, а выходец из известной семьи. И сейчас все завязано на их контрактах. Поэтому дело очень важное. Как видите, я откровенен.
– И дело поручили вам, – понял Хринюк. – Тогда получается, что все действительно очень серьезно. Как его отравили?
– Непонятным образом. Он приехал к себе домой и вошел в квартиру, лег на диван и умер.
– Значит, отравили дома.
– В квартире никого не было. У него была аппаратура. На ней видно, что в квартиру никто не входил.
– Может, отравили в другом месте. Не понимаю, в чем загадка?
– Он приехал на своей машине. А яд был сильнодействующим. Должен был сработать в течение нескольких минут.
– Тогда отравили в машине.
– Водитель и телохранитель уверяют, что погибший ни к чему не прикосался.
– Кто-то из них врет.
– Поэтому я сюда и приехал. Я ведь помню, как ловко работал Факир. Вы убили человека, не входя в его номер гостиницы. Всего лишь обработав ядом дверную ручку. Это было достаточно, чтобы его убить, не вызывая особых подозрений. Но в нашем случае к дверной ручке никто не прикасался. Я хочу знать, кто в Москве может считаться специалистом равным Факиру?
– Это другой вопрос, – согласился Хринюк. – Я не думаю, что в Москве есть специалист моего класса. Но советчика я вам дам. Очень толковый и знающий человек. При одном условии. Никто и никогда не узнает его имени. Никто, кроме вас.
– Вы могли бы и не говорить мне этого. Это само собой разумеется. Кто это?
– Старый человек. Он даже старше меня на несколько лет. Этот человек сможет вам помочь. Но учтите, что никто и никогда не должен узнать его имени. Ни при каких обстоятельствах. Он никогда не проходил ни по одному уголовному делу. Ни подозреваемым, ни свидетелем. И я могу назвать его имя только потому, что ему осталось жить всего несколько месяцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10