Он сказал:
– Зачем я буду вам все это рассказывать? Свидетельские показания лучше сведений, полученных из вторых рук. А у меня тут ждет очевидец. Я послал за ним, когда узнал, что вы едете. – Он нажал кнопку селектора. – Пошлите ко мне Эшкрофта.
– А кто он такой?
– Старший кассир Первого банка, довольно-таки перепуганная личность.
– И, обращаясь к вошедшему свидетелю, он пояснил:
– Это мистер Райдер, следователь по особо важным делам. Он хотел бы выслушать вашу историю.
Эшкрофт сел, устало потирая лоб. Седой, подтянутый, элегантно одетый человек лет шестидесяти. Райдер мысленно отнес его к тому типу педантичных, немного брюзгливых, но в целом надежных людей, которых принято называть столпами общества.
– Я уже рассказывал ее не меньше двадцати раз, – пожаловался Эшкрофт.
– И с каждым разом она выглядит все более нелепо. У меня голова кругом идет. Я не в состоянии найти мало-мальски правдоподобного…
– Не волнуйтесь, – мягко сказал Рейдер. – Просто изложите мне факты, которые вам известны.
– Каждую неделю мы выплачиваем фабрике стеклянной посуды компании «Дакин» что-то между десятью и пятнадцатью тысячами долларов – общую сумму заработной платы ее рабочих и служащих. Накануне фабрика присылает нам распоряжение о выплате с точным указанием суммы и купюр, в которых она хочет ее получить. И к следующему утру у нас все бывает готово.
– А утром?
– С фабрики приезжает кассир с двумя охранниками. Приезжает он всегда около одиннадцати. Не раньше чем без десяти одиннадцать и не позже чем в десять минут двенадцатого.
– Вы знаете его в лицо?
– У них два кассира, мистер Суэйн и мистер Летерен. За деньгами приезжает иногда тот, иногда другой. Попеременно. То один уходит в отпуск, то заболевает, то занят на фабрике – тогда его подменяет другой. Я хорошо знаю их обоих уже несколько лет.
– Хорошо, продолжайте.
– Кассир привозит с собой запертый кожаный чемоданчик и ключ от него.
Он отпирает чемоданчик и отдает его мне. Я кладу деньги в чемоданчик так, что он их считает, и возвращаю его вместе с квитанцией. Он запирает чемоданчик, кладет ключ в карман, расписывается в квитанции и уходит. Я подшиваю квитанцию, на чем все дело и кончается.
– Это небрежность, – заметил Райдер, – когда чемоданчик и ключ находятся у одного человека.
Ему ответил Гаррисон:
– Мы это проверяли. Ключ находится у охранника. Он отдает его кассиру, когда они приезжают в банк, и забирает обратно после того, как кассир получит деньги.
Проведя языком по пересохшим губам, Эшкрофт продолжал:
– В прошлую пятницу мы приготовили для фабрики двенадцать тысяч сто восемьдесят два доллара. В зал вошел мистер Летерен с чемоданчиком. Ровно в половине одиннадцатого.
– Откуда вы это знаете? – перебил Райдер. – Вы посмотрели на часы?
Почему?
– Я посмотрел на часы потому, что немного удивился. Он приехал раньше обычного. Я ждал его только минут через двадцать.
– И было половина одиннадцатого? Вы уверены?
– Абсолютно уверен, – ответил Эшкрофт так, словно это было единственное, в чем он не сомневался. – Мистер Летерен подошел к барьеру и протянул мне чемоданчик. Я поздоровался с ним и сказал, что сегодня он что-то рано к нам выбрался.
– И что он ответил?
– Точных слов я не помню. У меня не было причин запоминать его ответ, а к тому же я в тот момент укладывал деньги в чемоданчик. – Эшкрофт сдвинул брови, напрягая память. – Он сказал что-то банальное – что лучше прийти рано, чем опоздать.
– Что было дальше?
– Я отдал ему чемоданчик и квитанцию. Он запер чемоданчик, расписался и вышел.
– И все? – спросил Райдер.
– Если бы! – ответил Гаррисон и подбадривающе кивнул Эшкрофту. – Ну-ка расскажите ему остальное.
– Без пяти одиннадцать, – продолжал кассир, растерянно глядя перед собой, – мистер Летерен вернулся, положил чемоданчик на барьер и вопросительно посмотрел на меня. Поэтому я спросил: «Что-нибудь случилось, мистер Летерен?» А он ответил: «Насколько мне известно, нет. А что?»
Эшкрофт смолк и снова потер лоб. Райдер сказал:
– Не торопитесь. Мне нужно, чтобы вы изложили все как можно подробнее и точнее.
Эшкрофт взял себя в руки.
– Я ответил, что все должно быть в порядке, так как деньги пересчитывались трижды. Тогда он с некоторым нетерпением заявил, что это его не интересует: пусть их пересчитывали хоть пятьдесят раз, но не могу ли я поторопиться, потому что его ждут на фабрике.
– И это вас слегка ошарашило? – предположил Райдер с угрюмой улыбкой.
– Я совершенно растерялся. Мне показалось, что он шутит, хотя он не производит впечатления человека, находящего удовольствие в глупых розыгрышах. Я сказал, что уже отдал ему деньги полчаса назад. Он спросил, не свихнулся ли я. Тогда я позвал Джексона, младшего кассира, и он подтвердил мои слова. Он видел, как я укладывал деньги в чемоданчик.
– А он видел, как Летерен их унес?
– Да. И сразу об этом сказал.
– И что же ответил Летерен?
– Он сказал, что хочет видеть управляющего. Я проводил его к мистеру Олсену. Через минуту мистер Олсен позвонил, чтобы я принес ему квитанцию. Я вынул ее из папки и обнаружил, что на ней нет никакой подписи.
– Совсем никакой?
– Да. Я ничего не мог понять. Я же своими глазами видел, как он расписывался на этой квитанции. И все-таки в этой строке ничего не было. Ни малейшей черточки. – Он расстроенно помолчал и докончил:
–
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19