Наклонившись вниз, он пошарил в нижнем ящике стола, извлек бутылку бурбона и протянул Армстронгу:
– Хлебните. Поможет.
– Да. Надо быть последним кретином, чтобы отказаться. – Армстронг приник губами к горлышку, потом перевел дыхание и приложился опять. Наконец он отдал бутылку Хансену. – Так вот, узнав, что я – самый что ни на есть нормальный тип, я столкнулся с сотней проблем, отсюда вытекающих. Самая важная сейчас – определить, насколько безумны вы.
– Я? – Хансен, казалось, и удивился, и огорчился одновременно. Схватив бутылку, он сделал огромный глоток. – Обычно я схожу с ума, когда меня доводят до белого каления психованные клиенты.
Проигнорировав эту шпильку, Армстронг великодушно заметил:
– Конечно, есть шанс, что вы тоже нормальный. Было бы чудесно, если б так и оказалось. Если у нас обоих достанет здравого смысла, чтобы тащить свою ношу, нам следует держаться друг за дружку среди всех этих идиотов. – Он сделал жест рукой, как бы показывая весь остальной мир.
– Что они с вами сделали? – озабоченно осведомился Хансен. – Влили под череп бутылку пива?
– Сейчас расскажу. На этот раз без дураков. Произошло вот что…
И Армстронг поведал Хансену, что с ним случилось. Это заняло почти час. К тому времени, когда он окончил свои рассказ, лицо агента выражало весьма любопытную смесь эмоций.
– Вот так, – заключил Армстронг. – Оказывается, на старушке Земле живут сами земляне плюс потомки изгнанников с Марса, Венеры и Меркурия. И практически никто из них ни о чем не догадывается. У большинства мышление все еще дефектно, хоть и в разной степени, и об этом они тоже ничего не знают.
– И вы поверили в эту белиберду? – взорвался Хансен.
– Я ее не принимаю. Но и не отвергаю. С одной стороны, это слишком унизительно для самолюбия, но с другой – очень уж правдоподобно.
– Вы представляете, что станется с этой планетой, если ее обитатели вдруг обнаружат, что они – толпа хронических психопатов, запертых в дурдоме? Дьявол меня побери, они тогда действительно свихнутся!
– Идиот, по определению, не может быть идиотом только наполовину, – иронично заметил Армстронг. – Кроме того, вы забываете, что здравомыслие все-таки доминирует. Дефект мышления – признак рецессивный, он обречен на вымирание, хоть и медленное. Этот мир в свое время обязательно станет «нормальным», и тогда другие планеты примут нас в свою семью как давно потерянных братьев. Но пока мы еще не готовы.
– Чепуха! – отрезал Хансен. – Ахинея! Вздор! Галиматья! Псевдоисторические байки!
– Может быть – да, а может быть – нет. Вы упустили кое-что. Меня, например, весьма тревожат два обстоятельства.
– Что такое?
– Во-первых, аварии ракет – действительно дело рук этих милых ребят, и как они их устраивают, нам неизвестно. Во-вторых, диверсии организуют члены «Норман-клуба» самых разных национальностей. И неважно, считают ли они себя русскими марсианами, английскими марсианами, французскими марсианами или еще какими-нибудь марсианами. Главное – они считают себя в первую очередь марсианами, венерианами или меркурианами, а уж догом англичанами, русскими или португальцами. – Армстронг на мгновение задумался. – Однако если бы ракету строили в Индии, то, скорее всего, ее уничтожили бы индо-венериане. Африканский корабль погиб бы от рук афро-меркуриан. Мы столкнулись с могущественной и безжалостной организацией глобального масштаба, которая действует в интересах не нашего мира. То, что вера этих людей, возможно, основана на полном абсурде, не имеет никакого значения. Даже если бы ни Христос, ни Магомет не родились на Земле, это не избавило бы мир от фанатиков, инквизиции и исламского фундаментализма. Вера, религия, идеология – вот что имеет значение.
– Знаю, знаю, – мрачно согласился Хансен. – Таким образом, мы оказались перед абсолютно алогичной ситуацией, когда утверждается, что правда – это не то, что очевидно, а то, во что очень сильно верят. Хуже всего другое – нелогичность, исходя из неверных предпосылок, объяснить можно логично. Стоит только встать на эту позицию, как произойдет превращение – любой жизненный эпизод лишний раз будет доказывать, что мир действительно охватило повальное безумие. – Он покосился на бутылку бурбона и продолжил: – Так, нелогичность утверждает, что если пятьдесят миллионов людей твердо, фанатично верят в хрюндельмундиндель, то хрюндельмундиндель существует! Хотя до какого же абсурда нужно докатиться, чтобы использовать в качестве аргументов фразы вроде «Пятьдесят миллионов французов не могут быть не правы». Сумасшедшие законы для сумасшедших людей!
– По-моему, мы сегодня надеремся, – пробормотал Хансен.
– Я хочу сказать, что вопрос в том, правы или не правы эти фанатики из «Норман-клуба», сейчас не важен. Важно другое – какое действие оказывает на них вера, в чем кроются мотивы их поведения. И как следствие: что мы можем сделать, чтобы испортить им игру.
– А чего ради, собственно, беспокоиться? – Схватив бутылку, Хансен сделал большой глоток. С трудом переведя дух, он воскликнул: – Ух ты? – Потом провел ладонью по губам. – Если какие-то психи хотят вырваться в космос, а другие психи хотят им помешать, почему не дать им возможность подраться между собой? Если кто-нибудь когда-нибудь доберется до Марса, мне от этого не отломится ни одного цента.
– Это за вас говорит бурбон. – Армстронг строго взглянул на Хансена. – Обычно вы говорите не так. Вы забыли, что я – как раз тот самый псих, который рвется на Марс, и что я плачу вам за то, что вы помогаете мне продвигаться в этом направлении.
– Да. – Хансен кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85