Скорее можно предположить, что он вызывает столь интенсивный перегрев, что корабль вспыхивает, как врезавшийся в атмосферу метеор. И если причина тому – какое-то неведомое поле вокруг планеты, то выхода я пока не вижу. Но если дело всего лишь в трении, тогда барьер можно преодолеть, просто снизив скорость.
– Этот восемнадцатый корабль задуман как пилотируемый, – мрачно заметил Армстронг. – Камикадзе по имени Джордж Куин намерен обосноваться в его носовой части. Нам не хотелось бы, чтобы он поджарился. Что же делать? Мэндл колебался, о чем-то размышляя. – Единственное, что можно сделать… – медленно произнес он, – нужен автоматический зонд, который пойдет впереди. Если оба корабля снабдить датчиками, которые… – Не мигая, его темные глаза твердо смотрели на Армстронга, а затем лицо медленно сползло с экрана.
Глядя на опустевший экран, Армстронг ждал, когда собеседник появится снова. Пауза затягивалась. В конце концов, нахмурившись, он нажал кнопку срочного вызова. На экране возникла девушка-диспетчер.
– Я разговаривал с профессором Мэндлом, Вестчестер 1042, – пожаловался Армстронг. – Что случилось?
Девушка исчезла и через минуту появилась с сообщением:
– Извините, сэр, абонент не отвечает.
– Какой у него адрес?
Ее улыбка была любезной.
– К сожалению, сэр, нам разрешено сообщать адреса абонентов только полиции.
– Тогда соедините меня с Вестчестерским полицейским участком, – отрезал он.
С дежурным офицером Армстронг церемониться не стал.
– Говорит Джон Дж.Армстронг, Гринвич 5717. В доме профессора Мэндла, Вестчестер 1042, что-то случилось. Прошу вас отправиться туда как можно скорее!
Он отключился, затем набрал номер «Геральд», запросил добавочный «двенадцать» и сказал:
– Привет, Билл! На пустяки времени нет. Мне срочно нужен адрес профессора Мэндла, чью статейку ты засунул в последний выпуск. Можешь устроить? – Он немного подождал и, получив адрес, громыхнул в трубку: – Спасибо! Перезвоню позже.
Схватив шляпу, Армстронг выскочил на улицу, втиснул могучее тело в автомобиль и завел двигатель. Почему-то он был уверен, что профессор Мэндл никому и ничего уже не скажет.
Предчувствие его не обмануло. Скрюченный, уже начавший коченеть труп лежал на ковре под телефоном. Лицо Мэндла было спокойно.
По комнате расхаживал властного вида седоусый мужчина.
– Вы тот самый Армстронг, который нам позвонил? Быстро соображаете. Мы выехали сразу и все равно опоздали…
– В чем причина? – осведомился Армстронг.
– Пока не могу сказать. На первый взгляд он протянул ноги без чьей-либо помощи. Вскрытие покажет. – Он оценивающе взглянул на Армстронга. – Когда покойный разговаривал с вами, он был чем-нибудь взволнован, испуган, показался ли он вам обеспокоенным?
– Нет. Ничего подобного, насколько можно судить по экрану. – Армстронг недоверчиво посмотрел на труп. – Совсем еще молодой парень. Наверное, меньше тридцати. Странно, не правда ли, когда такие молодые люди вдруг умирают?
– Вовсе нет, – усмехнулся полицейский. – У нас такое случается каждый день. – Он перевел взгляд на вошедшего в комнату товарища.
– В мясной фургон, кэп? – гаркнул тот с порога.
– Да. Тащите его отсюда. Ничего интересного тут больше нет. – Он снова повернулся к Армстронгу: – Если вас интересуют результаты вскрытия, могу позвонить. Вы говорили, Гринвич 5717?
– Верно.
Полицейский капитан проявил легкое любопытство:
– Вы родственник?
– Нет. Я консультировался с ним по одному техническому вопросу. Меня аж передернуло, когда он вот так, прямо на полуслове…
– Пожалуй, кого угодно передернуло бы. – Капитан помахал шляпой, мрачно обвел глазами комнату и небрежно натянул ее на голову. – Хотя нам не привыкать, – добавил он и вышел.
Армстронг направился в «Геральд» и, вызвав Билла Нортона, предложил позавтракать в небольшом уютном кафе, славившемся необыкновенными бифштексами.
Первое слово он произнес только после того, как проглотил все, что заказал.
– Мэндл мертв. Сыграл в ящик, когда говорил со мной. Паршивый трюк – так надуть, когда разговор еще не окончен.
– Бывают трюки еще паршивее, – сообщил Нортон. – Однажды один парень вдруг взял и спятил в тот самый миг…
– Давай без репортерских воспоминаний, – перебил Армстронг. – Просто я теперь в каком-то дурацком, подвешенном состоянии. Я подозреваю, что Мэндл действительно что-то добыл, и хочу знать что.
– Увы, слишком поздно. – Нортон мрачно и равнодушно кивнул. – Время течет, вспять не повернет. – Он перевел взгляд на свою тарелку: – Спасибо за бифштекс, дружище.
– К черту бифштекс! – Стол заскрипел, когда Армстронг ухватился сильными руками за его края. – Чего стоил Мэндл? Кем он был в своей науке – настоящим ученым или выскочкой?
– Можно спросить у Фергюсона. Он редактор по науке, и он взял ту статью. И раз он ее взял, значит, Мэндл был серьезной фигурой. Может быть, его слова когда-нибудь даже высекут на камне. Ферги специализируется на последних новинках в науке и сам так учен, что покупает этот ликер не квартами, а литрами.
– Кажется, ты говорил, что он не пьет?
– Ну, ты же понимаешь, о чем я говорю. – Зевая, Нортон вежливо прикрыл рот ладонью. – Он малость не от мира сего.
– Слушай, Билл, сделай доброе дело, а? У меня нет контактов со всеми этими изобретателями слоев, и я начинаю об этом жалеть. Расспроси Фергюсона о Мэндле. Мне это нужно. Это плюс имя и адрес любого другого здешнего парня, которого он считает достаточно толковым, чтобы подобрать то, что уронил Мэндл.
– Ты так говоришь, будто тебе грозит потеря денег.
– Мне грозит потеря семи новых и чертовски дорогих игрушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85