– Ага, больно. Но буду жить.
Избегая его взгляда, отраженного зеркальцем, она покачала головой.
– Еще никогда не видела такой... дикости.
– Думаю, Хан меня выставит на продажу. – Фелан горько усмехнулся. – Продается раб. Ни на что не годный. Будет работать за сюрат или за спасибо.
Ранна вскинула голову, но Фелан уронил зеркальце на подушку.
– В чем дело? Почему ты мучаешь меня? – Оскорбленная невинность, прозвучавшая в ее голосе, изумила его.
«Как она может спрашивать, после того как переспала с Владом? Она что, думает, я не знаю? Черт ее дери, она же слышала, как я все выложил Владу... Или она думает, что мне на это наплевать?»
Фелан задышал осторожно, стараясь не разбудить боль.
– Прости, но так использовать меня я не позволю никому. Я-то думал, мы друзья.
– Что? Мы действительно друзья. – Она приблизилась к койке, чтобы он мог видеть ее боковым зрением. – Мы же с тобой друзья, Фелан.
– Друзья? – Голос его источал презрение. – Еще парочку таких друзей – и врагов не надо.
– О чем ты? Что я такого сделала?
– Хватит играть в наивность, Ранна! Я, конечно, раб, но не полный идиот! – Несмотря на боль, он перевернулся на бок, чтобы лучше ее видеть. – Что ты сделала?! Ты трахалась с Владом! Ты думала, мне это все равно? Или в тот момент некогда было думать?
Она в полном недоумении уставилась на него.
– Почему тебя это бесит? Какое это может иметь значение?
– Значение? – Он дернул головой. – Я что-то не понимаю? Спешу напомнить, мы провели ночь вместе. Ранна посмотрела на него, как на сумасшедшего.
– Если на то пошло, ты не прав. Тогда ты ничего не смог. Я зайду позже.
Он прижался грудью к постели.
– Можешь не утруждать себя. Ты со своим любовником уже достаточно поизмывалась надо мной.
– Любовником? Владом? – Она громко захохотала. – Теперь совершенно ясно, что у тебя поехала крыша.
– Вы лежали вместе. Они вас видели! Как еще, черт возьми, это назвать?
– Мы не любовники, это совершенно точно. Влад и я были в одной и той же сибгруппе. – Тон был почему-то обличительным, затем она понизила голос: – Я была в сомнениях относительно... кое-чего... и я пошла переговорить с ним.
– Но вы ведь не только разговоры разговаривали, да?
– Ты говоришь так, будто мы совершили преступлениe! Повторяю, мы были в одной сибгруппе! Мы росли вместе. Можно сказать, мы одна семья. – Она явно что-то пыталась втолковать ему, но Фелан только еще больше стервенел. Увидя это, она изменила тему. – Я пришла, потому что не могу забыть время, проведенное вместе с тобой...
Фелан вскрикнул от боли.
– Хватит! Не ясно тебе? Я не хочу, чтобы ты испоганила мне душу, как Влад испоганил тело. Если не большe... Уйди. Пошла вон. Не хочу тебя больше видеть! Он зарылся лицом в подушку, чтобы она не увидела жгучих слез, брызнувших из глаз. Он сдерживал рыдания думал, что сможет не завыть в голос, пока не услышал всхлипывания. Фелан адским усилием заставил себя замолчать, пока не хлопнула тонкая дверь.
– Не спите, герр Келл?
Фелан посмотрел в зеркальце покрасневшими глазами кивнул военному регенту.
– Прошу извинить, что не могу приветствовать вас стоя, как полагается...
– Не извиняйтесь, – сказал Фохт, посмотрев на обезображенную спину наемника. – Видал я раны и похуже, но чтобы с такими остались в живых – никогда.
Гончий Келла с трудом выдавил слабую улыбку.
– Если бы знал, что они так будут болеть, сразу бы предпочел сдохнуть.
Фохт усмехнулся.
– Рубцы выглядят ужасно, но, думаю, шрамов почти не будет.
Фелан кивнул.
– Знаете, как говорят в Найджелринге?
Регент посмотрел вдаль.
– Знаю. «Шрамы подтверждают, что человеку дано пережить собственную глупость». – Левой рукой он пригнулся к повязке на глазу. – Последние двадцать лет эти слова имеют для меня особое значение.
Наемник вздохнул.
– Об этом я как-то не подумал. Иначе бы попросил Влада пару раз перекрестить меня по роже, чтобы всякий раз, глядя в зеркало, вспоминать, какой я безмозглый идиот.
Военный регент сложил руки домиком.
– Некоторые считают шрамы знаками бессмертия и безупречности. Если ты вобьешь себе в голову эту тщеславную мысль, то станешь вообще несносным.
В голове Фелана возник образ Тора Мираборга. «Один: ноль в пользу Ком-Стара».
– Я давно знаю, что небезупречен. Фохт внимательно посмотрел на отражение лица Фелана в зеркале.
– Имеешь в виду свое отчисление из Найджелринга?
– Вам должна быть известна эта история. Ведь вы передали Ульрику всю информацию на меня.
– Досье было адресовано мне. – Крупный мужчина медленно опустился на стул. – Я не ознакомился с ним. Перед тем как передать досье Ульрику, я уничтожил пояснительную записку.
– Зачем вы сделали это, регент? Вы же тоже выпускник Найджелринга. Почему вы не раззвонили по воем углам о моем позоре, как это не преминули сделать другие? – Фелан на секунду задумался. – Или вы уничтожили эту информацию, чтобы Ульрик имел больше мотивов взять меня в подельники его преступлений?
Анастасий Фохт иронично улыбнулся:
– Не настолько уж я тщеславен, чтобы наслаждаться твоими муками, напоминая о пустых обвинениях кадетского Суда Чести. Кроме этого, я бы предпочел самому стать советником Хана. Дело в том, что я уничтожил эту информацию, подумав, что тебе самому решать – рассказывать эту историю или нет.
– Благодарю. – Фелан на секунду закрыл глаза, а когда открыл, наткнулся на стальной взгляд военного регента. – Все довольно просто, правда. Мой друг, мы с ней росли вместе, окончила академию, когда я был на втором курсе. Ди Джей – Донна Джин Коннор. Она была зачислена в Четырнадцатый полк Лиранской гвардии и получила назначение на Форд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132