Она взяла скрипку и заиграла классический «Туллохгорум», звучавший очень величественно, а потом занялась разбором гитарной партии для «Плохой девчонки» «Нью-Йорк Доллз». Разобравшись, можно было бы научить и Керри, хотя дело это, видно, не из легких, ведь Мораг не играет на гитаре, а у Керри нет никакого музыкального образования.
– И ведь Кэл, жалкий ублюдок, это играть умеет! – проворчала Керри, и глаза ее горели ненавистью.
В доме через дорогу Динни выглянул в окно.
– Забавно, – пробормотал он. – Могу поспорить, там только что кто-то играл на скрипке.
– Не обращай внимания, – сказала Хизер. – Просто кошка в течке орала. Послушай, а ты уверен, что у тебя не найдется даже малюсенькой капельки виски?
Пять
После ухода Мораг Хизер осталась жить у Динни. Динни отнесся к этому без особого восторга.
– Шла бы ты отсюда жить куда-нибудь еще, – сказал он фее.
Хизер ответила, что не может оставить Макинтоша в беде.
– Ни в какой я не в беде.
– Нет, в беде.
На самом деле Хизер просто некуда было идти. И разве это не перст судьбы, что первый, кого она встретила в этом огромном городе, оказался Макинтошем? Выходит, нужно быть тут. Вытурить ее Динни все равно не сможет – она умеет становиться невидимой.
Она сидела, ела его печенье и упражнялась с телевизионным пультом. Она имела довольно смутное представление о том небольшом количестве передач, которые показывали в Англии, поэтому местные пятьдесят каналов совершенно ее заворожили.
Динни дома не было – он ушел на поиски заработка, проворчав, что задолжал за квартиру, и его вот-вот могут выселить.
– Ладно, ладно, – ответила Хизер, не понимая смысла этих слов.
Все утро он униженно проторчал у курьерской конторы, ожидая хоть какой-то работы. Рассыльный из Динни был никудышный. Быстро ездить на велосипеде он не мог – слишком толстый, – а на плохую работу не соглашался по вздорности характера, поэтому рассчитывать ему было практически не на что, и остальные курьеры только потешались над ним.
В этот день он снова ничего не заработал и в мрачном расположении духа ехал домой, размышляя, где бы достать денег на квартиру.
Повернув на 4-ю улицу, Динни встретил Керри. Проезжая мимо, он напустил на себя холодный вид. Он часто встречал Керри и терпеть ее не мог.
– Шлюха подзаборная, – бормотал он себе под нос, когда она легкой походкой пролетала мимо. – Гитаристка недоделанная, – шипел он еле слышно, встречая ее в обществе какого-нибудь вертлявого красавчика. – Сучка, – бросал он в сторону, когда, свесившись из окна в четыре часа утра, наблюдал, как таксист выгружает пьяную и хохочущую Керри и помогает ей подняться по лестнице.
Керри ужасно ему нравилась.
Хизер радостно приветствовала Динни.
– Я с тобой не разговариваю, – буркнул он. – Я решил в тебя не верить – может, тогда ты сгинешь.
– Почему ты со мной такой грубый?
– Потому что я – разумный человек, и у меня нет времени на всякую мерзкую нечисть.
Динни открыл банку тушенки, подогрел на сковородке, съел и поставил тарелку на груду грязной посуды, что возвышалась в раковине. Он был скрупулезно неряшлив. Ни в одной из двух его огромных комнат, не нашлось бы ни единого чистого предмета, лежавшего бы на своем месте. При его квартплате у него было удивительно много жилого пространства, потому что эти комнаты над театром не были предназначены для жилья. Он незаконно снимал их у сторожа и потому жил под страхом выселения, даже когда платил исправно.
– Я смотрела потрясающую передачу, – сказала Хизер, – про одну большую семью, у которой куча нефтяных скважин в Техасе. Ты представляешь, один из членов этой семьи попал в автокатастрофу и из-за страшных ран уже не мог дышать, но тут его секретарша, которая училась на медсестру, воткнула ему в горло нож, вставила шариковую ручку в трахею и дула в нее, пока не приехала «скорая». Она спасла ему жизнь! Экстренная трахеотомия, кажется, так это называется. Когда он уже в неотложке взял ее за руку и признался, что любит ее, я даже прослезилась.
Не обращая на нее внимания, Динни взял скрипку, вышел из дома, сел на велосипед и уверенно покатил по Второй авеню.
– Куда мы едем? – раздалось в воздухе. Голос доносился от руля.
Динни взвыл и свалился с велосипеда.
– Не удивительно, что ты ничего не можешь заработать курьером, – сказала Хизер, стряхивая грязь с килта. – Ты все время попадаешь в аварии.
Динни хрипел и отплевывался.
– Может, тебе нужна трахеотомия? – с надеждой в голосе спросила Хизер, выхватывая меч.
– Ты какого черта тут делаешь?
– Захотелось прогуляться.
Динни ехал играть на улице, что делал только в случаях крайней нужды.
Он пристегнул велосипед на площади Святого Марка. Тут же к нему один за другим подошли трое молодых оборванцев и попросили денег. Не обращая на них внимания, Динни достал скрипку и заиграл.
Хизер не верила своим ушам. Динни играл невообразимо плохо. Прохожие спешили перейти на другую сторону улицы и через плечо выкрикивали оскорбления. Мелкий торговец кокаином, стоявший на перекрестке, решил сделать перерыв на обед. Бездомные в тряпье были слишком потрепаны жизнью, чтобы чья-то игра на скрипке могла их согнать с места, поэтому они просто отвернулись.
За полчаса ужасного пиликанья Динни не заработал ни гроша. Он грустно отстегнул велосипед и собрался уезжать.
Хизер не могла видеть, как страдает музыкант из рода Макинтошей.
– Не уходи, – шепнула она.
– Какой смысл стоять?
– Начинай заново, – скомандовала Хизер, и, прыгнув ему на скрипку, пережала струны. Невидимая для всех, она заиграла на своей скрипке, а Динни только изображал, что играет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64