– Небось, за Лепестком и Тюльпанкой, – сказала Хизер, разглядывая проституток.
– Интересно, куда они подевались? Мы не видели их с тех самых пор, как ты всех нас разлучила.
Тюльпанка и Лепесток выехали на 14-ю улицу на «бьюике» 38-го года выпуска.
– Наконец-то мы вас нашли! – закричали они, подлетая к ограде скверика.
Джонни Тандерс был готов сдаться. Он обыскал весь Нью-Йорк и нигде не нашел следов «Гибсона» с тигровой отделкой 58-го года выпуска. Однако его почему-то все время тянуло на Восточную 4-ю улицу. Что-то было в ней такое, что-то отдаленно знакомое… Хорошенько сосредоточившись, Джонни почти ощущал присутствие гитары.
– А подходит ли эта музыка для двора Тезея, Царя Афинского? – спросил какой-то актер.
Кэл посмотрел на свою гитару.
– Конечно, – ответил он. – А что?
Он отметал любые возражения. До премьеры «Сна в летнюю ночь» оставалось всего три дня, а Титания еще не оправилась от шока, и у него совершенно не было настроения выслушивать замечания насчет музыки к спектаклю.
Лепесток никак не мог привыкнуть к новому внешнему виду Мораг. Ничего подобного он не видал со времен последнего фестиваля в Гластонбери, и даже там молодые и «олдовые» хипы не выглядели так ярко. Хизер, проведя всего один день с Керри, не сильно уступала подруге, и теперь при каждом движении на подоле ее килта весело позвякивали бубенчики.
Далеко не сразу четверым феечкам удалось восстановить полную картину событий, но когда они, наконец, более-менее разобрались в ситуации, Тюльпанка и Лепесток заметили, что если английская армия собирается пересечь океан, то нью-йоркским феям следует позабыть о ссорах и отражать нападение всем вместе.
– Иначе пиши пропало. Нам известно о вашей уличной драке. Браннок, Окарко и Окейли – вне себя. И тем не менее, мы хотим встретиться с итальянцами и китайцами и попробовать уладить ситуацию.
– Это будет трудно, – хором проговорили Хизер и Мораг. – Постарайтесь избегать личных отношений.
Элис больше не могла удерживать мистифицирующее заклятие. Замок был теперь совершенно незащищен. Почуяв это, псы наемников завыли. Двадцать пять мятежников печально сгрудились под замком, в пещере, которую люди прозвали «Мерлиновой». Заговорщиков, одетых в лохмотья, одолевал голод.
– Вот тебе и крестьянская революция…
Элрик поднял голову.
– Ну конечно. Вспомнил. Я же читал это в библиотеке про Председателя Мао! Однажды его спас долгий заплыв.
– Ну и что?
– Мы уплывем отсюда! – провозгласил Элрик, к которому понемногу возвращался его былой боевой дух. – Ищите реку. Или хотя бы колодец.
Шотландские феечки привели Лепестка и Тюльпанку к Керри. Когда те объяснили свой план, Айлса посмотрела на них с сомнением.
– Каким это образом вам удастся примирить враждующие племена?
Тюльпанка и Пестик точно не знали, но утверждали, что некоторые дипломатические навыки у них есть, ведь их отец – король.
– Прикиньтесь обаяшками, – предложила Хизер. – Лично мне это всегда помогает.
– А вы можете вызвать подмогу из Шотландии? – спросил Лепесток, вспомнив историю с письмом Мейв. Ни Мораг, ни Хизер не сочли, что в их случае это возможно.
– В Крукшанке почтальон сейчас очень сердитый. Все винят его в том, что марки дорожают. Не думаю, что ему можно доверить письмо для фей.
– Это не проблема, – заявила Айлса. – Вы же можете наколдовать лунную радугу! Мы сбегаем по ней домой и приведем подмогу.
Хизер и Мораг принялись поспешно объяснять, что считают своим долгом познакомить Тюльпанку и Лепестка с китайскими и итальянскими феями, а кроме того – попытаться отыскать цветок для Керри.
– Опять ты своим враньем и бреднями втянула нас в историю, – проворчала Хизер, и тут же, естественно, началась новая перепалка о том, чей клан подкупил жюри на конкурсе юных скрипачей. А перебранка грозила быстро перерасти в драку.
– Вы же собирались познакомить нас с китайцами и итальянцами!
Из окон дома через дорогу донесся отвратительный скрежет.
– Ха-ха, – фыркнула Мораг. – Динни вытащил свою старую скрипку. Вот это настоящая игра по-макинтошски!
– Ко мне это не имеет никакого отношения, – запальчиво ответила Хизер. – Я вообще не верю в то, что он – Макинтош.
Динни откопал старую скрипку, на которой играл еще в школе, и пытался вспомнить то, что выучил.
Я еще покажу этой чертовой фее, думал он. Буду играть на улице и заработаю на квартиру. Никто не сможет выселить Динни Макинтоша без боя.
– Надо же, как хорошо пошел бизнес, – сказала молодая проститутка своей товарке на 14-й улице. – Я еще ни разу не видела столько жаждущих клиентов.
И у нее, и всех ее подружек работа кипела с тех самых пор, как у них за спиной посидели феечки, потому что ничто не распаляет так любовный пыл, как аура нескольких фей.
Тридцать пять
В Центральном парке наступили сумерки.
Падриг и Мейв разминались на скрипке и волынке, нежно играя «Королеву фей» – ту самую мелодию, которую перенял у ирландских фей слепой арфист О'Каролан. Начав со спокойных хорнпайпов и плавных джиг, они перешли к разудалому «Макмаонскому рилу» и «Крои бархат».
Мейв ненадолго прервала игру, чтобы настроить волынку, а Падриг тем временем исполнил собственную версию «Долой неудачи».
– И какая же неудача могла настичь тебя тут, в чудесном путешествии по неизведанной стране? – послышалось откуда-то сверху.
Из тончайшего облака на небо опустилась лунная радуга семи оттенков зеленого. По ней весело шагали примерно двести фей.
– А вот и О'Брайены, и еще несколько других, – проговорила феечка, шествовавшая впереди. Мы получили твое письмо, Мейв О'Брайен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64