Они попытались вообразить, что в Центральном парке высаживается все английское войско. Перспектива была безрадостной.
– Что ж, – сказала Окейли, – надо решить, что делать, если они действительно на нас нападут. Быть может, нам просто следует бежать. Неплохо бы узнать, что по этому поводу думают другие нью-йоркские феи. Мы, правда, раньше не общались, но теперь я приняла решение пойти к ним и поговорить.
– Странно, – заметил Падриг. – Феи приезжали сюда вместе с людьми из Ганы, Китая и Италии, но похоже, из Ирландии нет никого. Ведь в Нью-Йорке много ирландцев, я точно знаю. Почему, интересно, с ними не приплыли их феи?
– Может, не смогли оставить прекрасные зеленые поля и леса? – предположила Мейв.
– Или, может, так напились, что не смогли забраться на корабль? – предположил Браннок.
– Что ты сказал? – воинственно переспросила Мейв. Если бы не Окейли, эта перепалка бы переросла в крупную ссору. У нее была такая сильная и успокаивающая аура, что выйти из себя в ее присутствии было просто невозможно.
Окейли отправилась готовиться к путешествию на юг – в китайский и итальянский кварталы. Мейв же, недовольная замечанием Браннока, заявила, что пойдет искать ирландских фей.
– Если здесь обнаружатся другие О'Брайены, корнуоллская армия нам не страшна.
Целый день Хизер ворчала на Динни и пыталась изобрести какой-нибудь способ вернуть ему расположение Керри. Когда он заиграл на скрипке, Хизер обругала его неумелые попытки и заявила, что Мораг права: он позорит весь Макинтошский клан, и что если это «Дьявол в гостях у портных», то она тогда – котелок каши.
Когда Динни принялся слушать кассету «Бэд Брэйнз», она сказала, что если ему эта музыка не нравится, то значит, у него на нее просто мозгов не хватает, и пусть он лучше сидит и упражняется на скрипке.
В общем, день был напряженный. Хизер включила было бейсбол, но тут же в раздражении выключила, потому что менеджер «Янки» сделал только хуже своей команде, вступив в ожесточенный спор с арбитром. Она со стоном пожаловалась, что нигде не найти ни капли настоящего солодового виски и чуть не обвинила в производстве «Джека Дэниэлса» лично Динни.
Затем она снова включила бейсбол и успела увидеть, как «Ред Сокс» достигли последней базы.
– К черту. Мерзкий день. Не знаю, что делать. Идиот ты, Динни, и больше никто, и не видать тебе Керри как своих ушей.
Динни сгорбился в кресле и ничего не ответил на эту тираду: он и сам был мрачнее тучи.
В дверь постучали.
– Привет, Динни, – сказала Керри. В волосах у нее были цветы, а на лице сияла улыбка. – Пойдем куда-нибудь сегодня вечером?
После ее ухода Хизер осталась в полнейшем недоумении. Неужели Динни стал настолько неотразимым, что продолжал нравиться Керри даже после того, как повел себя так отвратительно?
– Ха-ха, тупая гномиха, – потешался Динни. – Вот и все твои расчеты и опасения. Она вовсе не обиделась, она прямо-таки дверь с петель сносит, лишь бы назначить новое свидание… Так точно, сэр. – Динни поклонился своему отражению в зеркале. – Эта девушка с первого взгляда видит стоящий кадр.
А на другой стороне улицы Мораг пыталась влезть в окно с пакетом конфет и прекрасным цветком желтой форзиции.
– Я бы не стала тебя упрекать, если бы ты решила никогда больше с ним не встречаться, – проговорила она радостно, вручая Керри подарки.
– Ну что ты, – ответила Керри. – Я же обещала помочь тебе вернуть скрипку!
Керри устала, сил у нее было немного, поэтому Мораг сама занялась обработкой форситии. Цветочный алфавит, разложенный на полу в окружении самых больших ценностей Керри, выглядел так чудесно, что непременно занял бы первое место – лишь бы только удалось его завершить.
Тридцать один
Чезаре, Луиджи, Марио, Пьеро и Бенито сидели вместе с Хизер на телевизоре в ее любимом баре. Телевизор был сравнительно большим, но для шестерых места на нем было маловато. Впрочем, итальянцы ничего не имели против того, чтобы оказаться поближе к Хизер, хотя в глубине души каждый мечтал остаться с ней наедине. Все поклонники были очень изобретательны, и поэтому ни один не мог улучить минутку, чтобы побыть с нею с глазу на глаз.
Итальянцы пили виски без особого удовольствия, но поскольку Хизер пообещала, что очень скоро они его распробуют, они мужественно терпели. А когда она извинилась, что в баре нет хорошего шотландского солодового, они пообещали поискать его на следующий день, поскольку их фейский род состоял в дружбе с поставщиками этого бара.
– Куда они пошли? – спросил Марио. Он был симпатичный и смуглый и любил покрасоваться упругими бицепсами.
– В какую-то галерею в Вест-Виллидже, а потом Керри хочет пройтись по магазинам. Они поужинают в ресторане, который приглянется им по пути, а в конце пойдут на концерт в клуб на 13-й улице.
– Звучит неплохо.
Хизер кивнула. От этого дня она ожидала многого. Ее б ничуть не удивило, если бы ближе к ночи Керри бросилась в объятия Динни и призналась ему в любви – или хотя бы достаточно страстно его поцеловала.
– А ведь все это, – сказала она своим друзьям, – было не так-то легко устроить… Конечно, он Макинтош, что само по себе неплохо, но видели бы вы этого хмыря до того, как за него взялась я. Вы бы в жизни не поверили, что его можно сделать хоть немного привлекательным. Но если за дело берется фея чертополоха, можно считать, что оно уже сделано.
Она продолжала хвастаться, а поклонники, как и подобает поклонникам, внимали.
В это время в другом баре на 4-й улице, всего в нескольких кварталах от этого, происходило почти то же самое: там Мораг и пять молодых китайцев выпивали, смеялись и с нетерпением ждали, чем закончится вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64