Или, может быть, он тешил свое мужское самолюбие? А может, это оттого, что его карьера угасает и он боится старости? Или это наркотики? Неужели кокаин так болезненно действует на него? Сорокалетний мужчина с моралью семнадцатилетнего глупого мальчишки. Хлоя хотела понять, простить, но уже не могла. Да, в ее карьере намечаются приятные перемены, а у него дела не ладятся. Но она не могла позволить ему сломать ее сейчас, уничтожить ее «я» вместе со своим. Как смеют мужчины думать, что только у них есть самолюбие?В первые месяцы замужества Хлоя жертвовала своей карьерой, отдавая всю себя семье. Она занялась новым для себя делом – домашним хозяйством: готовила для мужа, искала в магазинах его любимые продукты, обновляла их гардероб, покупая вещи, в которых им было бы удобно и уютно отдыхать в их просторном доме в Малибу. Одним из их любимых развлечений было скакать на лошадях по окрестностям Малибу – Джош на арабском жеребце, она на своей любимой английской кобыле. Часто на рассвете, после вечернего приема или бурной ночи любви, они уносились на лошадях в дюны.Она собирала для него коллекцию его любимых пластинок. Джош с презрением относился к творчеству Тома Джонса, Рода Стюарта и даже Мика Джаггера, который раньше ему так нравился. И Хлоя, чутко реагируя на его вкусы, выискивала давно забытые записи Билли Холидэя, Фэтса Уоллера и других великолепных великих певцов прошлого: Джош мог их слушать дни напролет.Он любил свернуться калачиком, устроившись у нее на коленях, а она ласкала его, шептала ему нежные слова, прижимая к себе, как ребенка. Он закрывал глаза, зарывался черной кудрявой головой в ее грудь, и умиротворенная улыбка озаряла его лицо. Кончиками пальцев она нежно касалась его тела, умело находя самые возбудимые места, что приводило его в бурный восторг.Он волновал ее всегда. Все эти годы она с неизменным любовным трепетом ощущала его бедра между своих ног, его поцелуи, его мускулистые руки на своем теле, ласкающие ее так, как она любила.«Я так хочу тебя, малыш», – шептал он ей в волосы.И, когда они сливались в порыве страсти, исчезали его обычные грубость и резкость. С Хлоей он становился нежным, пылким, внимательным любовником. Даже он сам себя не узнавал – он, который раньше плевал на своих женщин. Для Хлои же он находил самые нежные слова, слова любви – страстной и искренней. Хлоя была счастлива. Она так любила Джоша. Навсегда. А иначе и быть не могло.«Прекрати это, Хлоя, – остановила она себя; воспоминания об их любви померкли при мысли о том, что делает сейчас Джош в постели с этими китаянками, которых – она видела – Перри повел в «Уилшир». – Покончи с этим сейчас, девочка. Все прошло. Ты знаешь, что нужно делать. Все было окончено еще несколько лет назад».Она мчалась в своем серебристом «мерседесе» в Малибу, соленые слезы застилали глаза. Нужно быть готовой к сегодняшнему вечернему приему. Годовщина их свадьбы. Хлоя почувствовала страшную опустошенность. Наверное, так разрывается сердце?Было уже четыре часа, когда она добралась до дома. Из кухни, где повара-мексиканцы готовили угощения для праздничного стола, неслась громкая музыка. Хлоя пошла к океану и долго бродила вдоль берега. Ее брак рухнул. Джош не любил ее. Она пожертвовала своей карьерой, спасая угасающую карьеру мужа. Она пыталась вдохнуть новые силы и вернуть респектабельность его имиджу, но Джош не откликнулся на ее усилия. Никчемный и неблагодарный человек.Как бы ни было трудно в этом признаться, но он становился стареющей рок-звездой. И неважно, что он все еще выглядел сексуальным, динамичным и уверенным в себе – с легкой проседью в черных кудрях и лишь намеком на излишнюю полноту, от которой он быстро избавлялся после небольшой диеты перед каждыми гастролями. Нет, четырнадцатилетние подростки знали, что ему вот-вот стукнет сорок, и их нельзя было обмануть фотографиями на обложках альбомов, над которыми трудились эксперты-ретушеры. Молодежь охотилась за новыми дисками Майкла Джексона или Рика Спрингфилда, игнорируя Джошуа Брауна, – он был вчерашним днем, кумиром их матерей.«Мы не можем быть вечно молодыми, дорогой», – утешала Хлоя, когда Джош приходил в ярость от такой несправедливости; чем больше редела его шевелюра, тем более ранимым становился он.Как ни старалась Хлоя, она уже не могла исцелить своей любовью его болезненную неуверенность в себе. Любви ему уже было мало. Нужна была новая встряска. Новая «кошечка». Погоня. Как же, охотничий азарт!Хотя Джош и пользовался большим успехом у женщин, он все эти годы старался хранить верность Хлое. Любящая, заботливая, сексуальная, она не давала ему поводов искать приключений на стороне. Но с возрастом, как и у большинства мужчин, потенция убывала, и это приводило Джоша в отчаяние. Он снова и снова пытался доказать себе, что способен на активный секс – может быть, не такой виртуозный, как раньше, когда в молодости гастролировал с рок-группами, но Джош должен был чувствовать, что еще привлекателен для женщин. Сексуальный интерес к Хлое заметно угас. Ее всепоглощающая любовь начинала утомлять. Да, ему нравились ее ласки, он любил свернуться калачиком у нее на коленях, чувствовать ее нежные прикосновения, слушать, как она напевает его лучшие песни. Она пела его песни! Умница. Он ценил это. Но она была уж чересчур назойливой, чертовски преданной женой, по-матерински заботливой. Она утомляла.Внезапно в нем проснулся азарт охотника, ему нужна была новая добыча.«Я стала ему как мать», – с грустью размышляла Хлоя, бродя по пескам Малибу; под ногами мягко хрустели морские водоросли, выброшенные на берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116