— Он тяжело вздохнул, жалея о том, что ему не дано никак изменить прошлое. — Знай я тогда, насколько здесь все серьезно, Ренни, насколько велики масштабы эпидемии, я вернулся бы в Англию раньше. И без всякого высочайшего позволения, если уж на то пошло.
Глава 6
— Нет, я не слышал ни об одном браке, где описание невесты соответствовало бы внешности этой девушки, милорд, — сказал Ренни, когда закончил свой рассказ о том, чем жил Уайлдвуд все эти три года в отсутствие хозяина. Гроссбух они решили просмотреть на следующий день. — И вообще сейчас мало людей женятся, учитывая то, что было год назад. Чума…
— Спасибо, Ренни, — сказал Дант. — Прошу тебя, наведи справки, какие только можешь. Иначе нам останется только ждать ответа от Кассии, а это дело нескорое.
— Хорошо, милорд, — ответил Ренни и после некоторой паузы нерешительно спросил: — А пока мисс Беатрис… поживет у нас?
Дант почувствовал подтекст в этом вопросе и поднял на своего управляющего взгляд.
— Ей некуда податься, Ренни. Следовательно, придется пока остаться здесь.
— Да, конечно, милорд, конечно, — стал оправдываться Ренни. Смущенно улыбаясь, он вышел из комнаты.
Дант вновь остался наедине с бургундским, видом из окна и своими мыслями.
Через некоторое время в дверях показалась Беатрис. Ее светло-медные волосы красиво поблескивали в лучах солнца, пробивавшегося через высокие окна. На голове белела свежая повязка. Она выбрала из гардероба матери Данта украшенное брюссельским кружевом с золотой ниткой розовое платье, которое было в тон бледному естественному румянцу на ее щеках. Плечи и верхняя часть груди были открыты. Платье подошло ей по размеру, и когда Беатрис опустилась за стол слева от Данта, у него едва не захватило дух от ее чистой красоты.
«Учти: красота эта так и должна остаться чистой и нетронутой», — сурово напомнил он себе.
— Насколько я понимаю, вам стало получше, — проговорил Дант вслух, усиленно делая вид, что не заметил, как соблазнительно она только что провела кончиком языка по губам. Однако себя не обманешь. Он с трудом перевел дух, контролируя напряжение, возникшее пониже пупка. Господи, она же дитя еще! Ребенок, который находится у него на попечении! Почему же ему так нестерпимо хочется прильнуть своими губами к ее губам?
— Да, милорд, я чувствую себя гораздо лучше, благодарю вас. И еще спасибо за то, что вы позволили мне воспользоваться туалетами вашей матери. У нее такие красивые вещи. К тому же вы оказались правы: мы с ней почти одинаковы по размерам. Если не считать роста, конечно. Впрочем, я научилась поддерживать руками полы юбок, чтобы не наступить на них нечаянно на ходу и не упасть.
Он улыбнулся:
— Ничего, мы наймем белошвейку, которая устранит эту проблему. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы еще раз травмировали голову.
— Но может быть, это как раз вернуло бы мне память?..
— Возможно. Но испытывать судьбу, по-моему, не стоит. Вы хотите есть?
Беатрис живо кивнула:
— Просто умираю с голоду.
— Отлично! Миссис Лидс наверняка приготовила что-нибудь вкусное. Она прекрасная стряпуха.
Двустворчатые двери за его спиной раскрылись, и в столовую вступили два лакея в бело-желтых ливреях с подносами в руках. Подойдя к столу, они расставили блюда, которых оказалось так много, что Беатрис решила, что тут затевается настоящий пир. Ей просто не верилось, что вся эта еда предназначена только для нее и Данта. За таким столом до отвала наелись бы, по меньшей мере, с полдюжины человек.
Она улыбнулась, глядя на лакея, который обслуживал ее. Вот он налил в ее фарфоровую чашку большую поварешку дымящегося супа из устриц и моллюсков. Потянуло невероятно вкусным ароматом, и Беатрис почти непроизвольно втянула в себя воздух. Поскольку в комнате было совсем тихо, нешумный этот звук получился довольно отчетливым. Девушка смутилась.
— Простите, милорд, — проговорила она.
— Ничего. Напротив, миссис Лидс было бы весьма приятно узнать, что один аромат ее супа способен вызвать в вас такую реакцию. А теперь, — продолжал он, взяв одну из горячих еще, только вынутых из печки булочек, которые лежали в корзинке, прикрытой салфеткой, — если вы действительно хотите получить настоящее удовольствие, смочите кончик этой булочки в супе и попробуйте.
— Но, милорд, я не могу… Это будет против правил хорошего тона. — Она чуть помолчала и прибавила: — Странно, не правда ли? Я и понятия не имею, почему этого нельзя делать за столом, но вот знаю, что нельзя, и все тут.
— Некоторые уроки жизни настолько укореняются в сознании человека, что одним, пусть даже крепким, ударом по голове их не выбить. И они остаются с нами всегда, что бы ни случилось.
Беатрис растерянно посмотрела на него. Дант улыбнулся и передал ей булочку.
— Все же попробуйте, Беатрис. Рискните. Жить совсем без риска неинтересно.
Беатрис взяла булочку и аккуратно обмакнула ее в суп. Бросив на Данта еще один нерешительный взгляд, она поднесла булочку ко рту и, следя за тем, чтобы не капнуть супом себе на подбородок, немного откусила.
— Вы оказались правы, милорд. Это просто восхитительно, ни на что не похоже! Мне никогда в жизни даже в голову не приходило сделать что-нибудь подобное. Как вы сами научились этому?
— В детстве мы с моим братом Уильямом частенько наведывались на кухню к миссис Лидс, когда знали, что она готовит наш любимый лимонный пудинг. Но она не давала нам ни кусочка, пока мы не съедали по целой чашке супа, который, казалось, никогда не снимался у нее с печки, и по две булочки. А дети не отличаются большим терпением, поэтому мы с Уильямом соревновались между собой, кто первым уплетет суп и таким образом доберется до вожделенного пудинга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105