Он решил лишить себя жизни? Абсурд. Может, кто-то сделал это за него? Но для этого надо иметь врагов, а я за все время нашего знакомства ни разу не видел, чтобы он кого-то погладил против шерсти. Он настоящий принц, работать с ним одно удовольствие. Мы с вами можем гадать до вечера, что там в действительности случилось, но ежу понятно, что он жив. Среди ночи ему в голову пришла очередная сумасбродная идея, и он просто отчалил, чтобы какое-то время побыть в одиночестве. Все твердят, что его уже нет в живых, но я не удивлюсь, если прямо сейчас откроется дверь, войдет Гектор, бросит свою шляпу на стул и скажет: «Ну что, Жюль, за работу?»
На студии «Коламбиа пикчерз» подтвердили: переговоры с Гектором и Блаустайном велись, в контракте речь шла о трех игровых комедиях, в том числе «Точка, тире». До подписания дело не дошло, но, по словам пресс-атташе, условия должны были быть урегулированы сторонами к обоюдному удовлетворению, после чего студия надеялась принять Гектора в семью. Комментарии Блаустайна и заявление студии опровергали точку зрения, что карьера Гектора закончилась – именно на этом как на возможном мотиве самоубийства настаивали некоторые таблоиды. Однако факты говорили о другом: перспективы Гектора вовсе не были такими мрачными. Как написала 18 февраля 1929 года «Лос-Анджелес рекорд», развал на студии «Калейдоскоп» не сокрушил его духа, и, так как он не оставил ни письма, ни предсмертной записки, что говорило бы в пользу утверждений о его добровольном уходе из жизни, версия о самоубийстве постепенно уступила место самым невероятным предположениям и сумасшедшим теориям: похищения с непредсказуемым финалом, нелепые аварии, паранормальные явления. Тем временем полиция, отрабатывавшая связку с Хантом, зашла в тупик, и хотя утверждалось, что есть несколько перспективных зацепок («Лос-Анджелес дейли ньюс», 7 марта, 1929), новых подозреваемых в деле так и не появилось. Если Гектора убили, предъявить обвинения было некому за недостатком улик. Если он покончил с собой – мотив был абсолютно непонятен. По мнению некоторых циников, его исчезновение было обычным рекламным трюком, дешевым спектаклем Гарри Кона и студии «Коламбиа», рассчитанным на то, чтобы привлечь внимание к их новой звезде, и в любой день можно было ожидать его чудесного возвращения. Мысль с вывертом, хотя и не лишенная здравого смысла; но так как шли дни, а Гектор все не возвращался, эта теория оказалась ничем не лучше прочих. У каждого была своя точка зрения по поводу случившегося, но на самом деле никто ничего не знал. А если кто-то и знал, то помалкивал. В течение полутора месяцев эта история не сходила с первых полос газет, а затем интерес к ней стал угасать. За отсутствием новых открытий и новых зацепок пресса переключилась на другие темы. В конце весны «Лос-Анджелес икзэминер» напечатала первую из целой серии заметок, которые появлялись с перерывами в течение двух лет. Все они сводились к тому, что нашего героя якобы видели в самых отдаленных и неожиданных местах – так называемые явления Гектора, – но это все были такие бирюльки, маленькие курьезы, печатавшиеся после гороскопов и дававшие хороший повод позубоскалить голливудским сплетникам. Гектор – профсоюзный лидер в Ютике, Нью-Йорк. Гектор в пампасах со своим передвижным цирком. Гектор в трущобах. В марте тридцать третьего Рэндалл Симмс, тот самый, что за пять лет до этого делал с ним интервью для «Пикчергоуэра», опубликовал статью в воскресном приложении к «Херальд экспресс» под заголовком «Что произошло с Гектором Манном?» Читателям была обещана новая информация, но, кроме намеков на безнадежный и за путанный любовный треугольник, в который не то был, не то не был вовлечен Гектор, это были, в сущности, перепевы фантазий авторов местных газет за двадцать девятый год. Похожая статейка за подписью Дабни Стрейхорна появилась в сорок первом в одном из номеров «Кольерса». А в пятьдесят седьмом некто Фрэнк С. Клеболд в бульварной книжонке «Голливудские скандалы и загадки» посвятил исчезновению Гектора короткую главу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась почти полным плагиатом статьи упомянутого Стрейхорна. Если и существовали другие публикации на эту тему, мне они были не известны. В моем распоряжении был только собственный архив, так что на этом мои открытия закончились.
Глава 4
Прошло две недели, а Фрида Спеллинг все не откликалась. Я ожидал звонков среди ночи, срочных писем, телеграмм, факсов, отчаянных просьб поспешить к постели умирающего, но после четырнадцати дней молчания я поставил на ней крест. Во мне снова заговорил скептик, и я, пусть не сразу, вернулся к исходным позициям. Коробка была водворена обратно в чулан. Еще неделю с лишним я повалял дурака, а затем открыл своего Шатобриана и заработал с удвоенной силой. Почти на месяц меня отвлекли от дела, и хотя остался привкус горечи и досады, я сумел выкинуть эту Тьерра-дель-Суэньо из головы. Гектор еще раз умер. Он умер в 1929 году, а позавчера окончательно. Какая из этих смертей была реальной, не имело значения. Он покинул этот мир, и мои шансы увидеть его свелись к нулю.
Я снова ушел в себя. Погода менялась туда-сюда. День или два ослепительного солнца, потом устрашающая гроза; ливневые дожди, и вновь синее безоблачное небо; сильные порывы ветра, и вдруг полный штиль; то тепло, то холодно; то туман, то ясно. На моей горе всегда было градусов на пять прохладнее, чем в городе, но иногда я ходил в одних шортах и футболке. А бывали дни, когда я разжигал камин и кутался в три свитера. Наступил июль. Я уже десять дней трудился, не сбавляя оборотов, втягиваясь в привычный ритм, настраиваясь на решительный, как мне казалось, штурм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87