На самом деле я подразумевал, что являюсь преданным поклонником… поэзии вашего сына.
Она постепенно перестала всхлипывать и с надеждой подняла на меня глаза.
- В самом деле?
- Абсолютно. Я нахожу ее весьма… любопытной, и … таинственной, и … мне хотелось бы узнать побольше о том, как он стал таким поэтом.
- Вот это хорошо, - прошептал ГАРВ. - Чуточку подло, но прекрасно.
Наклонившись, я медленно взял дробовик из ее руки и осторожно предложил ей мою руку. Старушка впилась в меня взглядом, затем подняла испачканными в клее руками свои бифокальные очки (как две капли воды похожие на очки ее сына) с передника и неторопливо надела их. Постепенно, лицо ее расплылось в улыбке.
- Погодите секунду, - сказала она. - Я знаю вас. Я видела вас в шоу Дэвида Клонмана, верно? Вы тот самый сыщик Никсон.
- Закари Никсон Джонсон, - представился я. - Частный детектив.
- Именно так. Закари Джонсон, промолвила она, нежно пожимая мне руку (и покрывая ее клеем). - Мне ужасно понравилось то вечернее шоу. Вы были очень забавны.
- Спасибо. Знаете, мы острили гораздо больше на репетиции, но они вырезали большую часть наших шуток, чтобы успела выступить играющая на пианино собака.
- Вырезают классный материал для дешевых хохм, - вздохнула она. - Но что поделаешь?
- Да, что поделаешь, - согласился я. - Извините за клей, кстати. Он растворится примерно через час.
- Благодарю. А я извиняюсь за нападение с дробовиком. В наше время осторожность не мешает.
- Полностью согласен. Мы живем в опасные времена.
- Так вы действительно поклонник поэзии моего Бенни?
- Меня чрезвычайно интересуют истории, которыми он может поделиться.
- Я просто счастлива слышать это. Боюсь, что я не смогу рассказать вам о литературных достоинствах его работ. Я всего лишь гордая и обожающая мать. Хотите поговорить с Бенни сами?
- Я не хотел бы навязываться.
- О, никакого беспокойства, - успокоила она. - Бенни с удовольствием поговорит о своей поэзии. Он сейчас в своем кабинете, в подвале.
Все шло так хорошо, что у меня начали потеть ладони.
- Вы уверены, что я не помешаю? - спросил я.
- Ничуть, любезный. Он будет счастлив увидеть вас. Вы гораздо приятнее, чем другие мужчины-посетители.
- Другие посетители? - переспросил я.
- Я знал, что все идет слишком гладко, - заметил ГАРВ.
- Трое мужчин, - отвечала она. - Они заходили примерно неделю назад. Попросили встретиться с Бенни, но я их не впустила. Они очень настаивали. Убеждали меня минут десять прежде, чем ушли.
- Но вы не впустили их?
- Гейтс! Нет, любезный. Разве я кажусь вам тупицей?
- Вы случайно, не запомнили их имен?
- Я их так и не узнала. Один из них говорил за всех. Тощий тип, и смуглый. Как же его звали? Манфред, Мандрейк, или что-то в этом роде.
Мое сердце дрогнуло и я произнес почти машинально:
- Мануэль.
- Это точно. Мануэль. Мануэль Мани.
- Эврика, - прошептал ГАРВ.
XXXII
Кабинет доктора Пирса, казалось, принадлежал иному веку. Теплый свет, исходящий от нескольких настольных ламп и единственного подвесного светильника придавал ему уютный вид. Пол покрывал восточный ковер со сложным рисунком, а сама комната была заполнена таким количеством темной мебели темного дерева, которое мне не приходилось видеть вне музейных стен. Были тут и два читальных столика, пара стульев с мягкой обивкой, викторианская кушетка и большой резной письменный стол. Имелся в кабинете даже камин. Но более всего впечатляли стены, от пола до потолка заставленные книжными полками, забитыми тысячами книг в твердых обложках и немалым количеством томов в кожаных переплетах. Содержимое этой комнаты, возможно, стоило больше всех домов на моей улице вместе взятых.
И здесь не было компьютера.
Ничего автоматизированного, компьютеризованного или связанного с дистанционным управлением.
Я упоминал уже о своей приверженности консерватизму, но это… это было все равно что встретить пещерного человека.
По-видимому, ГАРВ прочел мои мысли, поскольку его шепот в моей голове подтвердил это прозрение.
- Ни одного компьютера в целом доме, босс. Но я получаю странную электронную информацию неизвестно откуда. Проблема в том, что я не могу определить ее источника. Честно говоря, у меня мурашки бегают.
- Мурашки?
- То есть, это странно, - поправился ГАРВ.
- Но ты упомянул «мурашки».
- И что с того?
- Не знаю. Просто не помню, чтобы ты ранее пользовался этим словом. Ты рассуждаешь здраво.
- Вы правы. Гейтс, это просто жуть.
- Перестань, ГАРВ. Ты меня пугаешь.
- Пугаю вас?
Доктор Пирс, собственной персоной, сидел за столом спиной ко мне.
- Полагаю, вы доктор Пирс? - обратился я к нему.
Он медленно повернулся ко мне в своем кресле и на лице его не отразилось удивления от встречи со мной.
- Привет, мистер Джонсон.
Он выглядел гораздо старше, чем на виденных мной снимках. Его седеющие волосы поредели, а морщины на лице казались более глубокими и резко очерченными. Фигура Пирса пополнела, проявился животик и некоторая рыхлость.
Войдя в комнату, я сел на один из стульев.
- Вы из тех, кого трудно отыскать, - заметил я.
- Не так уж, видно, и трудно, - возразил он, - и прошу называть меня Бенджамином. Мне не хотелось бы, чтобы меня называли Пирсом в присутствии Мамы.
- По-моему, она не знает, что она - Эйприл Пирс.
- Она не Эйприл Пирс, - произнес он с жесткой ноткой в голосе. - Ее зовут Мэй Ньютон.
- Как скажете, Бенджамин. Она вроде бы славная женщина.
- Она одна из моих лучших работ. Не считая колебаний смены настроений, она идеально дублирует оригинал.
- И не забудьте о ее хобби встречать непрошеных гостей выстрелами из дробовика.
- Это, вообще-то, в ее характере, - заметил Пирс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91