— Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Продолжайте. Верити улыбнулась ему своей солнечной улыбкой.
— У нас урок правописания, папа, — сказала она. — Посмотри, какие у меня ровные буквы.
— Ты делаешь успехи, — похвалил Алекс, подойдя к столу и заглянув через ее плечо. — Очень аккуратно, и буквы ровные, все как одна. Надеюсь, и миссис Джонс довольна тобой?
— Да, — ответила Шерон. — Она очень старательная девочка.
Алекс впервые прямо посмотрел ей в лицо. Он было совсем бледным, почти прозрачным, если не считать темных теней под глазами. Даже губы были бескровны. Нижняя губа растрескалась, словно Шерон пришлось сильно закусывать ее. Ее лицо было бесстрастным и ничего не выражало. Она не отводила глаз, она прямо обращалась к нему, но ни один мускул не дрогнул на ее лице, и только во взгляде можно было заметить некоторое волнение. Она держала голову высоко и прямо.
Сейчас она походила скорее на мраморное изваяние, а не на живую женщину.
Боже мой! Неужели они убили мальчика? Искалечили его? Алекс проклинал себя за обещание, которое дал ей, и за то, что сдержал его. Ведь он мог предотвратить преступление. Мог уберечь ее от невыносимых страданий!
— Продолжай, малыш, — сказал он, похлопав дочь по плечу.
Верити вновь склонилась над столом. Алекс с удивлением отметил, что Шерон не сделала замечания своей подопечной по поводу ее осанки. Как правило, она мягко и деликатно намекала девочке на ее промахи. Ее выговоры скорее походили на похвалы, но всегда приводили к желанному результату. Однако сегодня Шерон промолчала, и Верити сидела за столом сгорбившись. Алекс тоже промолчал.
Он обошел вокруг стола и встал у окна, за спиной Шерон. Она не могла видеть его, в то время как он имел возможность наблюдать за ней. Он пригласит ее отобедать с ним. Он расспросит ее и заставит сказать правду. А потом он будет целовать ее, целовать так крепко, чтобы щеки ее вспыхнули румянцем и напряжение ушло из ее тела и оно стало мягким и податливым. Шерон сидела молча и неподвижно. Она словно не замечала сидевшей напротив Верити, хотя взгляд ее был устремлен на лист бумаги, испещренный ровными рядами букв.
Алекс тоже молчал, разглядывая спину Шерон, ее нежную шею. Он заметил нитку, вылезшую из-под выреза ее платья и прилипшую к шее. И едва удержался, чтобы не убрать ее оттуда. Столь интимный жест был бы совсем неуместен сейчас. Алекс рассеянно думал, что это за портной, который подбивает красными нитками голубое платье.
Но через мгновение его лицо помрачнело. Он резко подался вперед, приблизившись к Шерон вплотную. Теперь у него не оставалось сомнений. Это была не нитка. Это была царапина. Даже не царапина, а рубец. Рубец, какой оставляет после себя удар плетью.
Все его нутро болезненно сжалось. Он едва удержался на ногах. Кровь схлынула с лица, и его бросило в озноб. Он с шумом вдохнул, и ледяной холод обжег ему ноздри. Он судорожно стиснул руки за спиной.
Прошло несколько секунд, прежде чем самообладание вернулось к Алексу и он почувствовал, что может двигаться. Он пересек комнату, резко дернул за шнур колокольчика и замер в ожидании прихода няни Верити.
— Побудьте с Верити, — приказал Алекс. — Можете погулять с ней в саду. Мне нужно обсудить кое-что с миссис Джонс.
— Слушаюсь, милорд, — ответила женщина.
Алекс жестом остановил обиженные протесты дочери.
— Возьми с собой куклу. Ей не повредит свежий воздух, — сказал он с улыбкой. — А потом, после прогулки, приводи ее в столовую. Пообедаем сегодня все вместе.
Эти слова магическим образом подействовали на Верити. Она умолкла, радостно глядя на отца. Отец нечасто баловал ее совместным обедом.
— С миссис Джонс? — уточнила она.
— Нет, — ответил Алекс. — Миссис Джонс сегодня не будет обедать с нами. — Он повернулся к Шерон. — Прошу вас, пройдемте в кабинет.
Она медленно и напряженно поднялась со стула. Сердце Алекса снова болезненно сжалось. Он не решался даже помочь ей, поддержать ее. Он не был уверен в том, что не причинит ей боль своим прикосновением. Ее лицо по-прежнему ничего не выражало.
— Прошу сюда, — сказал он, выходя в коридор и поворачивая налево, туда, где были спальни для гостей.
Шерон послушно последовала за ним, она не протестовала, даже когда он открыл дверь одной из них и остановился на пороге, взглядом приглашая ее войти. Алекс вошел вслед за ней и закрыл дверь. Она остановилась посреди комнаты, неподвижная и прямая, отвернув от него лицо.
— «Бешеные быки» этой ночью опять были в поселке, — сказал Алекс, прислоняясь спиной к двери. Им овладела странная слабость, и он спрашивал себя: неужели мужчина может потерять сознание? Он чувствовал, что очень близок к этому.
— Да, — сказала она.
— Я только трижды слышал их вой, — продолжал Алекс. — Значит, у них была только одна жертва?
— Да.
— Кто? — спросил он. — Кто это был, Шерон? Последовала долгая пауза.
— Не знаю, — сказала она наконец. — Я спала и ничего не слышала.
Он подошел к ней сзади. Она не шелохнулась, хотя, несомненно, почувствовала его приближение. Она не обернулась к нему.
Наверное, он ошибается, с надеждой подумал Алекс. Не может быть, чтобы они тронули ее. Ведь она женщина, в конце концов. Он смотрел на ряд пуговиц на ее спине, не зная, как ему расстегнуть их, чтобы не причинить ей боли. Его пальцы осторожно коснулись верхней. Он почувствовал ее медленный выдох, когда его руки расстегнули первую пуговицу и переместились к следующей. Ему потребовалось несколько минут, но наконец ее платье было расстегнуто до талии. Он взял его верхние края и отогнул их на плечах.
Под платьем была сорочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129