И все-таки я знаю, Домми, что не буду с ним счастлива.
– Он вас не любит? – спросил брат. Она покачала головой.
– Тогда почему он женится на вас?
Она пожала плечами и бессознательно протянула руку, чтобы застегнуть пуговицу на его жилете.
– Вы в положении? – спросил он. Встрепенувшись, она посмотрела ему в лицо и вспыхнула.
– Нет! – бросила она.
– Но ведь такая возможность не исключена, не так ли, Мэд? – настаивал он. – Вы были с ним?
– Только сегодня вечером, – ответила она. – Я была ему нужна. И я люблю его. Ничто не имеет значения, кроме того, что я люблю его.
Доминик кивнул.
– Лучше бы это была взаимная потребность и взаимная любовь. А может быть, так оно и есть. Я не делаю вид, что понимаю Парнелла, Мэд. Он такой отчужденный, лицо у него всегда такое бесстрастное, что просто невозможно понять этого человека. Но что-то явно притягивает его к вам. Возможно, вы сумеете проникнуть за эту личину. И возможно, вы узнаете, что под ней скрывается любовь. Надеюсь, что это так.
– Я должна выйти за него, – сказала Мэдлин. – Я не смогла ему отказать, да он все равно и не позволил бы.
– Да, – согласился Доминик, – я знаю, что у вас не было выбора. И еще я знаю, что для вас, Мэд, это так и есть в действительности. Со всеми остальными выбор всегда оставался за вами. Я знаю, что вы должны выйти за него, поэтому не стану давать братских наставлений. А я мог бы это сделать, как вы понимаете, потому что со стороны все это выглядит нехорошо, не правильно. Я же только обниму вас еще разок и пожелаю вам быть такой же счастливой в семейной жизни, как и я. Вы ведь знаете, что я всегда здесь и рад вам, правда? В любое время, когда я вам понадоблюсь.
– Да, Домми, я знаю. Мать обрадовалась за нее.
– Это упорный молодой человек, – поделилась она своими мыслями с Мэдлин на следующее утро, когда Джеймс уже уехал, – и он серьезно относится к своим обязанностям. Он несколько молчалив, это правда, и немного суров в обращении, но ведь и Александра была такой же, когда они познакомились с Эдмундом. Любовь, брак, дети проявили в ней обаяние и нежность, спрятанные внутри. Вы знаете, их воспитывали в строгости. Вы сделаете для Джеймса то же, что Эдмунд сделал для Александры. У вас, с вашей радостной натурой, не может этого не получиться. Вы его любите?
– Да, мама, – ответила Мэдлин. – В нем для меня вся жизнь.
Мать улыбнулась и поцеловала ее в щеку.
– Тогда что же еще можно сказать? Ваши мать и отец, оба ваши брата вступили в брак именно по этой же причине. Я бы сказала, что вы в очень хорошей компании. Джеймс – славный молодой человек. Я горжусь, что у меня будет такой зять.
Александра разыскала ее в то же утро еще до завтрака.
– Я чувствую себя виноватой, – сказала она, беря будущую невестку за руки, – что в такой день испытываю радость. Но я рада, Мэдлин. У Джеймса теперь есть дом. И что гораздо ценнее, он венчается с вами на следующей неделе. – И она крепко обняла Мэдлин. – Если из ухода папы и могло получиться что-то хорошее, – продолжала она, – так это то, что Джеймс останется в Англии и снова вернется домой в Йоркшир. И что он возьмет с собой вас в качестве жены. Он будет с вами счастлив. А одно из самых моих больших желаний – чтобы Джеймс был счастлив.
Задолго до конца недели новость распространилась по округе, и каждый день появлялись визитеры, желающие выразить свое уважение леди Бэкворт и пожелать Мэдлин счастливой свадьбы.
К счастью, то было время, когда нетрудно сохранять оцепенение в голове. Нетрудно и весьма желательно. Потому что хотя она знала, что должна выйти за Джеймса – по самым разным причинам, – она также знала, что по другую сторону алтаря ее не ждет ничего, кроме страданий.
Живо было воспоминание о том, как Джеймс насмешливо улыбнулся ей и сказал, что она попалась в сети к дьяволу. О том, как Джеймс заявил, что не способен любить, как и его отец. О том, как Джеймс поцеловал ее и взял без какого-либо намека на нежность. И о том, как Джеймс велел ей замолчать, потому что теперь она его собственность и все решения касательно их жизни будет принимать он.
И о ней самой, не пытающейся возражать против того, что он говорил или делал. О ней, прожившей все детство и юность с требованием, чтобы с ней обращались с уважением. О ней, неизменно верховодившей во всех своих романах.
Она позволила Джеймсу взять ее девственность там, на склоне холма, хотя и знала, что он сделал это, не любя ее. Позволила ему запугать себя и согласилась на помолвку и поспешное венчание. Покорно замолчала, ни в чем не упрекнула и не набросилась на него с кулаками.
Мэдлин вздрогнула. После венчания ей придется научиться, как бороться с этим человеком, который всегда страшил ее, иначе она совершенно потеряет себя. Она может превратиться во вторую леди Бэкворт – и не только в отношении имени.
Глава 14
Вдовствующая леди Бэкворт рыдала в объятиях Джеймса. Она была очень рада за него. Она сказала, что ее жизнь кончена. Теперь, когда его отца больше нет, для нее в мире не осталось радости. Но Джеймс снова показал, что он их сын. Он не вернется в эту языческую страну; он едет в Йоркшир, в Данстей бл-Холл. И он сделал достойную партию. Она не могла выразить словами испытываемую ею гордость. Сегодня, в день своего венчания, он выглядел таким красивым.
Мать обхватила его лицо ладонями и крепко поцеловала.
Потом его обняла Алекс, засмеялась и сказала, как это замечательно – провожать его не дальше чем в Йоркшир.
– Счастливого пути, – сказала она ему на ухо. – Будьте счастливы, Джеймс. Много лет вы хотели только одного – чтобы я была счастлива, и ваше желание осуществилось. Теперь я хочу счастья для вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104