Но в минуты полной откровенности с собой Фрэнсис признавала, что дело совсем в другом. Когда она думала о Лусиусе Маршалле, ей гораздо чаще вспоминалось множество других связанных с ним вещей, а вовсе не это. Она представляла себе, как он чистит картошку, как расчищает снег, как вытирает посуду, как играет с ней в снежки, как вальсирует и как... Что ж, конечно, ее мысли всегда возвращались к тому, что последовало за тем вальсом.
Она даже помнила, каким сердитым, презрительным и высокомерным он был, стоя с ней лицом к лицу на заснеженной дороге после того, как бесцеремонно вытащил ее из экипажа.
Остановив взгляд на одной звезде, Фрэнсис задумалась, сколько тысяч или миллионов миль до нее, и призналась себе, что если бы не Лусиус Маршалл, то ей было бы понятнее, как вести себя с мистером Блейком, и, естественно, было бы меньше грехов, в которых нужно сознаваться. Но она до боли ясно осознавала всю разницу между этими двумя мужчинами – вернее, разницу в своем отношении к ним.
С мистером Блейком не было волшебства.
Но мистер Блейк был надежный, заслуживающий доверия человек, который, вероятно, мог обеспечить ей достойное будущее. Кроме того, ведь нельзя знать наверняка, что волшебства никогда не будет, разве не так?
Закрывая глаза, Фрэнсис решила, что следует позволить ему ухаживать – и она позволит ему это.
Она собиралась впредь быть более благоразумной.
– Лусиус, – прошептала она, снова открыв глаза и глядя на звезду, – вы, вероятно, так же далеки от того счастья, что принесла мне моя любовь к вам, как эта звезда. Но это конец. Я больше не стану о вас вспоминать.
Это было в высшей степени разумное решение.
И, обдумывая его, Фрэнсис полночи пролежала без сна.
Глава 9
На следующий вечер за пять минут до того, как должен был появиться мистер Блейк, сама мисс Мартин – а не Кибл – подошла к комнате Фрэнсис, чтобы сообщить ей, что он уже прибыл.
– К счастью, – сказала Фрэнсис, пока мисс Мартин оглядывала ее, – я не так часто надевала это шелковое кремовое платье, так что не многие поймут, что ему уже несколько лет.
– Оно классического фасона и не производит впечатления вышедшего из моды. – Мисс Мартин оценивающе посмотрела на высокую талию, короткие рукава и скромное декольте. – Как раз то, что нужно. И волосы у тебя тоже замечательные, хотя ты, как всегда, причесала их слишком строго. Но спрятать твою необыкновенную красоту просто невозможно. Если бы мне было присуще тщеславие, я бы смертельно завидовала тебе. Нет, ревновала бы.
Рассмеявшись, Фрэнсис потянулась за своей коричневой накидкой.
– Нет, нет, Фрэнсис, ты должна надеть мою серебристую шаль. Я принесла ее специально для этого. И еще одно, пока ты не ушла. Вчера вечером я говорила не всерьез. Конечно, мне очень не хотелось бы потерять кого-то из моих учителей. Мы хорошая команда, и я очень люблю всех вас. Но если ты действительно питаешь симпатию к мистеру Блейку...
– О, Клодия, – Фрэнсис снова засмеялась и слегка обняла мисс Мартин, – это просто глупость. Он сопровождает меня на вечер, где я по-настоящему даже не гость, и это все.
– Хм... Фрэнсис, ты еще не видела выражения его глаз сегодня вечером.
Фрэнсис поняла, о чем говорила мисс Мартин, когда через несколько минут сошла вниз и увидела мистера Блейка, расхаживающего по холлу под присмотром мрачно нахмурившегося Кибла, который стоял на страже своих владений и с присущей ему подозрительностью наблюдал за каждым существом мужского пола, переступившим порог школы. В черном парадном плаще и с черной шелковой шляпой, которую он держал в руке, мистер Блейк выглядел безукоризненно. Когда он взглянул на спускавшуюся по лестнице Фрэнсис, в его глазах вспыхнуло восхищение и кое-что еще.
– Мисс Аллард, вы, как всегда, исключительно элегантны, – приветствовал он Фрэнсис.
– Благодарю вас.
Его экипаж ждал их у дверей, и скоро они остановились у дома Рейнолдсов на площади Королевы Анны. Фрэнсис давно уже не приходилось бывать на приемах. Ей было немного не по себе, и она снова испытала чувство благодарности к мистеру Блейку за то, что он ее сопровождает. Дом, казалось, уже был полон гостей, потому что, как считалось, в Бате не было более светского места, и миссис Рейнолдс с величайшей гордостью сообщала каждому прибывшему гостю, что на вечере будет присутствовать граф Эджком со своими двумя внуками.
Музыкальная часть началась вскоре после прибытия Фрэнсис, и она, заняв место рядом с мистером Блейком, с удовольствием слушала выступления других, хотя и принимала участие в первом номере программы, когда Бетси Рейнолдс, тринадцатилетняя дочь хозяев дома и ученица школы мисс Мартин, исполняла фортепьянный этюд. Фрэнсис, будучи ее учительницей музыки, помогала ей расставить ноты и потихоньку ободряла ее, чтобы девочка немного успокоилась и смогла начать играть.
Выступление прошло успешно, если не сказать блестяще. Фрэнсис тепло улыбнулась Бетси, когда девочка закончила, и, встав с места, обняла ее, прежде чем Бетси отправили спать.
До самой Фрэнсис очередь дошла почти через час после этого. На самом деле она была последним исполнителем на этом вечере, и после ее выступления должны были подать ужин.
– Хочу сказать, мисс Аллард, – наклонившись ближе к ней, прошептал мистер Блейк, пока миссис Рейнолдс поднималась, чтобы объявить ее, – вас приберегли напоследок, потому что ваше выступление будет самым лучшим.
Мистер Блейк не слышал ее пения, как и все остальные в зале, за исключением мистера Хакерби, школьного учителя танцев, который должен был ей аккомпанировать, но Фрэнсис благодарно улыбнулась, почувствовав, как у нее внутри знакомо затрепетали бабочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101