Фрея совсем оправилась после родов. Ее любимым занятием оказалась борьба с хохочущим сыном на ковре, причем не обязательно в детской. В свободное от борьбы время Дэниел, вместо того чтобы тихонечко сидеть с няней, носился по дому на плечах отца.
Аллен и Рейчел, лорд и леди Аллен Бедвин, а также Морган и Джервис, графиня и граф Росторн, приехали в один день. Первые привезли с собой полуторагодовалых девочек-близняшек, Лору и Беатрис. С ними вместе прибыл барон Уэстон, дядюшка Рейчел, который оправился от сердечного недуга, свалившего его прошлым летом. Морган и Джервис приехали с сыновьями — Жаком, которому почти исполнилось два года, и Жюлем, которому было только два месяца от роду. Рейчел, похоже, снова ждала ребенка, хотя ее положение пока оставалось незаметным.
Рэнналф и Джудит, лорд и леди Рэнналф Бедвин, приехали на следующий день с сыном Уильямом, которому скоро должно было исполниться три года, и годовалой дочкой Мирандой. Не прошло и нескольких часов с момента их прибытия в Линдсей-Холл, как Уильям потребовал у отца покатать его по дому на плечах, как дядя Аллен Дэниела. Веселость, с которой Рэнналф подчинился этому поистине королевскому приказу, красноречиво свидетельствовала о том, как именно он управляет своим домом. Жак не отстал от двоюродных братьев, хотя свое пожелание выразил в более вежливой форме, подергав отца за отворот сапога, а когда его заметили, поднял над головой ручки.
Таким образом, несущиеся галопом лошади в человеческом обличье и их голосящие наездники стали привычной картиной в залах Линдсей-Холла. Иногда на месте всадника оказывалась одна из близняшек. Правда, Вулфрик с трудом различал их.
Эйдан и Ева, лорд и леди Эйдан Бедвин, приехали в компании с миссис Притчард, тетушкой Евы, и своими тремя детьми — десятилетним Дейви, восьмилетней Бекки и почти годовалой Ханной. На самом деле Дейви и Бекки были приемными детьми, но ни Эйдан, ни Ева не позволяли говорить о них подобным образом. Дейви называл их «тетя» и «дядя», а Бекки — «мама» и «папа». Однако Эйдан и Ева считали этих детей такими же своими, как Ханна.
Дейви стал новым любимцем мальчиков, а они, не долго думая, бросили отцов ради старшего двоюродного брата, который катался по перилам лестниц, если поблизости не было взрослых. Бекки обожали все, хотя в основном вокруг нее вертелись девочки, как цыплята вокруг наседки.
Для Вулфрика все это было немного необычно, если не сказать утомительно. Разговор между его братьями, сестрами и их супругами становился все громче и оживленнее с прибытием новых гостей. Герцог удалялся в библиотеку, свою неприкосновенную собственность, как он это часто делал, когда все жили вместе в Линдсей-Холле. Однажды он даже в одиночестве прогулялся по парку.
Последними из членов его семьи приехали тетя с дядей, маркиз и маркиза Рочестер. Тетушка была урожденной Бедвин со всеми вытекающими отсюда последствиями. Она привезла с собой его племянницу, которая до двадцати трех лет жила где-то на севере страны. Потом ее привезли в Лондон, представили родственникам, и маркиза Рочестер решила взять девушку под свое крыло, чтобы в ближайшем сезоне представить ее королеве и высшему свету.
Тетушка Рочестер также не делала секрета из того, что планирует соединить судьбы мисс Эми Хатчинсон и своего старшего племянника.
— Мы найдем мужа для Эми еще до окончания сезона, — заявила она за ужином в день своего прибытия, когда за столом собралась вся семья, — или даже до его начала. В двадцать три года девушка уже должна быть замужем.
— Мне было двадцать пять, тетя, — напомнила ей Фрея.
Тетушка Рочестер взяла со стола украшенный драгоценными камнями лорнет и махнула им в сторону племянницы.
— Ты слишком долго ждала, — сказала маркиза, переводя взгляд на Джошуа. — Если бы этот мальчик не появился у тебя на пути, чтобы приручить тебя и выбить из твоей головы дурь, ты осталась бы старой девой. Для девушки это незавидная участь, даже если ее брат — герцог.
Джошуа повел бровями в сторону жены, а та окинула его высокомерным взглядом, словно это он только что обвинил ее в необузданности и упрямстве.
Не прошло и пяти минут, как маркиза снова вмешалась в общую беседу.
— Тебе, Бьюкасл, тоже пришло время жениться, — безапелляционно заявила она. — Тридцать пять — это прекрасный и опасный возраст для мужчины. Это прекрасный возраст для женитьбы и опасный для промедления. Не хочешь же ты, чтобы тебя свалила подагра еще до того, как твой сын и наследник окажется в детской.
Пять пар глаз Бедвинов, не говоря уже о тех, кто не являлся таковым, с неприкрытым весельем уставились на Вулфрика.
— Она права, Вулф, — заметил Аллен, — тебе уже тридцать пять. Теперь каждая минута промедления может стать роковой.
— Попомни мои слова, Вулф, — добавил Рэнналф, — из папочек, страдающих подагрой, получаются плохие лошадки, и сыновья не ценят их.
— Спасибо, тетя. — Вулфрик прекрасно понимал, что ее намек на их отношения с мисс Хатчинсон ни для кого не остался не замеченным. — Пока я не ощущаю никаких симптомов подагры. А если я когда-нибудь найду женщину, достойную стать моей герцогиней, то непременно извещу родственников о своих намерениях.
Бедвины дружно подмигнули ему, и к ним присоединились Джошуа с Джервисом. Ева ласково улыбнулась. Рейчел последовала ее примеру. Неожиданно Джудит подала голос.
— Ты запланировал на праздник что-нибудь особенное, Вулфрик? — поинтересовалась она, очевидно стараясь отвести разговор от темы, которая раздражала герцога и повергала в ужас мисс Хатчинсон, хорошенькую и элегантную, но стеснительную молодую леди, которая явно до смерти боялась шумного общества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104