Вы вольны поступать так же. Мне хотелось бы, чтобы вы потихоньку начали привыкать к этому дому, считать его своим. Понимаю, что это нелегко. Я все пытаюсь представить, как это — покинуть отчий дом, в котором женщина всю жизнь прожила со своими родными, и переехать к мужу.— Благодарю вас. — Александра попыталась улыбнуться. — Дом очень милый.Лорд Эмберли повел своих гостей в Зеленый салон в южной части дома и пояснил, что эта комната была устроена и обставлена специально для бабушки, которой не нравилась главная приемная.— Ей не пришелся по душе ярко-алый цвет стен и мебели и вычурные кресла с позолотой. Дедушка не стал там ничего менять, поскольку понимал — яркий контраст с мраморным холлом произведет на посетителей неизгладимое впечатление. Вот он и придумал для бабушки эту комнату, прямо через стену от приемной.— Они постоянно спорили, — припомнила со смехом леди Эмберли. — Но ни у кого не возникало сомнений в том, что они любят друг друга. Они всегда умели найти компромисс, как бы ни отличались их взгляды по многим вопросам.— Что-то не верится, что графиня осмеливалась не согласиться со вкусами мужа, — с сомнением протянула леди Бекворт.Александру очаровала это отделанная золотом белоснежная комната с зеленым ковром на полу. Такое чувство, будто ты в саду. Она подошла к длинному окну, выходившему на беседку из роз.— Дедушка специально поместил ее здесь, — подошла к ней леди Эмберли. — Складывается впечатление, что она — продолжение этой комнаты, вы со мной согласны? Или наоборот, комната — продолжение беседки.— — Думаю, ваша бабушка была здесь счастлива, — проговорила Александра. — Эта комната как будто создана для счастья. — В душе у нее заныло, но она так и не смогла определить причину этой тоски.Леди Эмберли повела Парнелла и леди Бекворт в галерею.— Она, бывало, сидела здесь по утрам со своим рукоделием, — сказал лорд Эмберли Александре, — хотя комната не предназначалась для этого. А я временами ухитрялся улизнуть сюда сначала от няни, потом, когда стал постарше, от своего домашнего учителя. Когда я был совсем маленьким, то стоял в кресле у нее за спиной — она всегда держалась прямо, спинки не касалась. Мне нравилось наблюдать за тем, как на ткани появляются замысловатые узоры. А она заставляла меня снимать обувь, но никогда не ругалась и не гнала обратно в детскую. В итоге няня, разумеется, находила меня здесь, но бабушка всегда лгала ей, говорила, что она сама пригласила меня навестить ее.Александра посмотрела на него. Боль в груди стала непереносимой.— Как это, должно быть, хорошо иметь кого-то — хотя бы одного человека! — — который не указывает тебе постоянно на твои недостатки. И который защитит тебя, несмотря на то, что вы оба знаете — ты поступил нехорошо. Вы, наверное, очень горевали, когда она умерла. Сколько вам тогда было?— Тринадцать. Я действительно сильно горевал, как и все мы. Бабушка была женщиной необыкновенной. Но она не единственная, кто вставал на мою защиту. В нашей семье правит любовь.— Любовь? — Александра заглянула в его смеющиеся голубые глаза и еще крепче прижала к себе книгу. — Разве этого достаточно? А как же воспитание и дисциплина?— О, я вдосталь получил и того и другого. Я всегда знал, что сделал нечто неподобающее, и иногда знание это доставалось мне весьма болезненным путем. Но любви вполне достаточно, Алекс. Дисциплина и даже наказания — ее производные. Я никогда не сомневался в том, что меня любят просто так, безоговорочно.В горле у нее так запершило, что ей пришлось сглотнуть, чтобы не потерять над собой контроль. К своему величайшему удивлению, Александра вдруг поняла, что вот-вот расплачется. Любили ли ее родители? Девушка не была уверена в этом. Она всегда надеялась на это, хотя и понимала, что их любовь еще надо заслужить. И как бы она ни старалась, временами она не могла оправдать их ожидании. О какой безоговорочной любви может идти речь?Граф протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее щеки.— Вы станете частью этой семьи, Алекс. И сами все поймете.Это прикосновение успокоило ее, умерило боль в душе.И потом она закрыла глаза, почувствовав, что он склонился над ней и подарил поцелуй, теплый, нежный. Губы его раскрылись, и она ощутила их вкус. Он словно стал частичкой любви и покоя, которую его бабушка привнесла в эту уютную комнату и оставила здесь навеки.И тут она очнулась и с пылающим лицом уперлась книгой ему в грудь, оттолкнула от себя, не в силах поверить в случившееся. Краска бросилась ей в лицо.— Как вы посмели!— Простите меня. — Граф не двинулся с места. Его голубые глаза с нежностью заглядывали ей в лицо. — Я не хотел ни обидеть вас, Алекс, ни напугать. Просто хотел выразить вам свою симпатию. Вы же станете моей женой.Она попятилась к окну. Ей казалось, что она вот-вот задохнется или утонет в голубых озерах его глаз.— Симпатию? Но мы еще не женаты, милорд. Вы позволяете себе вольности, на которые не имеете никакого права!Лорд Эмберли отступил на шаг назад.— Я поторопился, — попытался оправдаться он. — Простите меня, Алекс, пожалуйста. Я не хотел расстроить вас.И все же он расстроил ее. В душе у нее царил настоящий хаос. Этот момент близости напугал ее. Но ведь это всего лишь поцелуй! Он наверняка сочтет ее наивной недотрогой. И не без причины. В данном случае было бы лучше вообще обойтись без комментариев. Что сделано, то сделано. К тому же она, сама того не осознавая, спровоцировала его на этот поцелуй.— Пойдемте, — предложил ей руку лорд Эмберли. — Присоединимся к остальным, хорошо? Они в длинной галерее, я просто обожаю ее.Александра попыталась прийти в себя и восстановить контроль над своими эмоциями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123