– Ты правда не очень разочарован? – Она наконец взглянула ему прямо в глаза. Ее взор был полон надежды и мольбы.– Разочарован? – Он бережно передал ей на руки ребенка, присел на кровать и прикоснулся пальцем к крошечной круглой щечке. – Анна, я хотел девочку. Долг велел мне надеяться на то, что это будет сын. Но втайне я всегда хотел девочку. Именно эту девочку.И тогда она заплакала, закрывая лицо свободной рукой и тщетно пытаясь приглушить рыдания.– Неужели ты действительно поверила, – спросил он, – что я был бы недоволен нашим ребенком или даже отказался бы от него только из-за того, что он не того пола?И все же у нее не было причин думать, что он бы стал испытывать к своим детям, даже к сыновьям, какие бы то ни было чувства, кроме удовлетворения от того, что их род продолжается. Он ведь столько раз повторял ей, что не способен любить.Он и сам не мог предположить, что снова сможет любить, полюбит своего ребенка почти с самого его появления на свет. Откуда он мог знать, что его ожидает это чудо и этот ужас?– Я была т-так с-счастлива, – проговорила она сквозь рыдания, – была так счастлива, когда она родилась, когда я увидела ее и смогла взять на руки. Для меня тогда имело значение только то, что она жива и здорова. А потом я вспомнила.– Я думаю, тебе нужно поспать, Анна, – сказал он. – Ты очень устала. Но знай, что я очень рад нашей дочери. Даже если б ты родила тройню мальчиков, я не смог бы чувствовать себя более счастливым.Она рассмеялась неожиданно для самой себя, неуверенным тихим смехом.– Будет время и для сыновей, моя дорогая, но, даже если их у нас и не будет, земля от этого не перестанет вращаться. Как мы ее назовем?– Я не думала об именах для девочек, – сказала она. – Я по глупости была уверена, что это будет сын. Кэтрин? Элизабет? Изабелла?– Я думаю, ее надо назвать Джой, – сказал он. – Ведь Джой – значит радость. Леди Джой Кендрик. Ну и еще добавим парочку длинных родовых имен. Тебе нравится?– Джой? – Она закусила губу, а затем улыбнулась – впервые после родов. Это была ее улыбка – сквозь слезы, неуверенная, усталая, но все равно будто наполненная светом. – Да. Джой.Он еще раз прикоснулся к щеке дочери и поднялся на ноги. Затем он склонился над Анной и поцеловал ее в губы.– Спасибо, Анна, – сказал он. – За Джой. Это бесценный подарок. А теперь поспи. Я пришлю к тебе горничную.Она смертельно устала и почувствовала это, когда Люк вышел из спальни. Но она не была уверена, что сможет заснуть. Слишком много чувств бурлило в ней. Она повернулась и посмотрела на малышку. На ее дочь.Джой. Он назвал ее Джой – радость. Он сказал, что она бесценный подарок. Он сказал, что хотел иметь дочь. Он не был расстроен или разочарован.И он смотрел на дочь, на Джой, с таким светом в глазах, какого она никогда раньше не видела. Он не обманывал ее, только чтобы она почувствовала себя лучше. Он искренне говорил о своих чувствах.Люк полюбил их дочь.Возможно, у нее есть надежда. Может быть, есть еще и будущее. Будущее с Люком и Джой и еще сыновьями и дочерьми, хотя сейчас она и подумать не могла, что вновь решится на эту пытку.Но она пройдет через это снова и снова, если это поможет ей вернуть Люка. В последние три месяца они так отдалились друг от друга. Сегодня он в первый раз поцеловал ее. Может, теперь он вернется к ней. И может, с тем, другим, теперь все будет покончено. Теперь она жена и мать. Может быть, он оставит ее в покое.Может быть, есть надежда.– Ах, мадам, – сказала горничная, подходя к ней на цыпочках, – не надо вам плакать. Его светлость был резок с вами? В следующем году будет мальчик, я клянусь вам. А она такая славная, спокойная малышка. Бедняжка. Она появилась слишком рано. Она должна была подождать, пока родится ее братик.Анна сквозь слезы улыбнулась своей маленькой, завернутой в одеяло радости. * * * – Надо наказать того, кто приказал сегодня звонить в церковные колокола, – сказала вдовствующая герцогиня за обеденным столом в тот день, когда появилась на свет ее внучка. – Надеюсь, ты уже об этом позаботился, Лукас.Он внимательно посмотрел на нее.– Это я приказал звонить, мадам, – ответил он, – чтобы возвестить о рождении моего первенца.– Ты должен был сначала посоветоваться со мной, Лукас, – сказала она. – В Бадене церковные колокола возвещают только о рождении сыновей. Сегодня было сделано неверное сообщение.– Нет, – сказал он, – сообщение было сделано верно. Известие о том, что герцогиня Гарндонская родила ребенка. Вы, мадам, ограничились сегодня тем, что поинтересовались здоровьем Анны. Эшли пожал мне руку, Дорис поцеловала меня, а Агнес сделала книксен, но все вы старались не проявлять слишком уж большого восторга. Генриетта вовсе выразила мне свое сочувствие. Слуги притихли, будто в доме кто-то умер. Только Эмили обняла меня, поцеловала, замочила слезами мой галстук, а затем улыбнулась мне и сказала глазами, как она за меня рада.– Эмили не понимает, – мягко произнесла Генриетта, – как важно для мужчины твоего положения иметь наследника, Люк. Бедная Анна. Ей, должно быть, очень горько. Мне надо будет попытаться развеселить ее.– Остается надеяться, – сказала герцогиня-мать, – что в следующем году она исполнит свой долг.– Вы имеете в виду, мама, – спросила Дорис, – что церковные колокола звонили, когда родились Джордж, Люк и Эшли, а когда родилась я – нет?– Они зазвонят на твоей свадьбе, Дор, – сказал Люк и увидел, как ее глаза расширились от удивления, когда он назвал ее этим детским именем. – И они будут звонить в честь всех моих детей, независимо от их пола. Наверху, с Анной, – ребенок. Наша дочь, которую мы не обменяли бы и на десять сыновей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114