Если бы он явился к ним в дом официально искать ее руки, родители с радостью согласились бы его принимать! Они могли бы вместе выезжать на верховые прогулки туда, где им никто не помешает. Если бы он захотел поцеловать ее, она бы не противилась. Каково это – ощутить на своих губах его губы, узнать вкус его рта?
Ей хотелось, чтобы Сэм был подходящим кандидатом на ту роль, которую она ему мысленно уготовила – обожатель, поклонник, жених. Тогда она могла бы поощрять его, флиртовать с ним без всякого чувства вины. Ведь любые вольности были бы только преддверием к браку.
Брови Сэма сошлись на переносице, глаза сузились. Он повел плечами с таким видом, словно наконец раскусил ее коварные замыслы, и снова вернулся к саквояжу. Но хватка его ослабла. Лидия воспользовалась этим, чтобы вырваться. С быстротой молнии она выхватила то, что почти уже явилось взгляду Сэма под грудой тряпок, и спрятала за спину.
– Книга? – удивленно воскликнул он.
Схватив ее за локоть, он попытался отобрать томик. Лидия перехватила его другой рукой. Он схватил и вторую. Книга выпала и в следующее мгновение оказалась у него. Сэм расхохотался. Лидия сидела насупившись.
– Ну и ну! – сказал он, кое-как справившись с приступом веселья. – Этому чтиву далеко до изящной словесности!
Он повернул книгу титульной стороной к Лидии, и глупая картинка предстала ее взгляду вместе с названием – «Буффало Билл и разбойники с большой дороги». У Сэма снова вырвался смешок.
– Ты оказала мне двойную услугу, Лидди, – сказал он, источая сарказм. – Во-первых, явилась во всем своем беспардонном лицемерии, а во-вторых… – он помахал книгой перед самым ее носом, – во-вторых, как раз этот выпуск я не читал. Я могу забрать ее себе? Ты же презираешь дешевые романы – в них нет изящества.
– Я не могу отдать… это не мое! Верни немедленно!
Лидия попыталась выхватить томик. Сэм отдернул книгу за пределы досягаемости, и рывок вышел более энергичный, чем она предполагала. Инерция почти перенесла ее через саквояж, и она рухнула бы лицом вниз на согнутые ноги Сэма, если бы в последний момент не удержалась на руках. Смеясь, он помог ей выпрямиться мягким толчком в плечи.
– Ну-ну, поменьше пыла!
Теперь они снова находились по разные стороны саквояжа: он – посмеиваясь, она – задыхаясь от негодования.
– Послушай, Лидди, раз дело все равно сделано, не лучше ли смириться? Я готов возместить тебе потерю ценного имущества. Что ты хочешь взамен? Только назови – и получишь. Мою шляпу? Отлично, можешь нахлобучить ее и не снимать, пока я не обыщу саквояж до самого дна. Ягоды выброси, все равно я теперь год не смогу смотреть на чернику. Или тебе больше по душе мои сапоги? Правда, бродить в носках по пустоши не слишком приятно, но я пойду и на такую жертву, только дай порыться в твоих вещах…
– Не нужно мне ни сапог, ни шляпы!
– Ах, вот как… – протянул Сэм. – Значит, что-то тебе все-таки нужно, иначе ты сказала бы «не надо мне от тебя ничего!».
После его замечания Лидия поняла, что это правда.
– Значит, я еще не назвал ту единственную вещь, которая бы тебя устроила. – Он засмеялся, позабавленный. – Интересно, что же это? Ну, говори. Я сгораю от любопытства.
Лидия и сама не знала. Безусловно, ей что-то было нужно от Сэма, вот только она не понимала, что именно.
– Что же ты молчишь? – настаивал он.
– Я хочу кое-что… кое-что получше понять. Хочу, чтобы ты мне показал…
– Что?! Я не собираюсь ничего показывать!
Поняв, что пришло ему в голову, Лидия ужасно сконфузилась.
– Я не в том смысле! Покажи мне, как по-настоящему целуются! Понимаешь, я всегда думала… эти книги… этот Дикий Запад…
Она окончательно смутилась, потупилась, а когда снова робко подняла взгляд, то побледнела. Сэм смотрел на нее так, словно ни за что ни про что получил пощечину.
– Нет, – холодно ответил он.
– О! – вырвалось у Лидии, не ожидавшей ничего подобного.
Она постаралась смотреть равнодушно, как если бы отказ ничего не значил, но ей это не удалось. Внутренне она съежилась от разочарования и стыда. Шок Сэма, холодное «нет», высказанное не задумываясь, – все это словно поставило на ней клеймо женщины легкого поведения. Это было ужасное ощущение, более мучительное, чем физическая боль. Почему он так странно отреагировал? Она что же, противна ему? Конечно, попросить мужчину о поцелуе – это смело, однако… слишком смело, и все же…
Лидия постаралась исправить положение.
– Понимаешь, мне просто любопытно… В конце концов, речь идет всего лишь о поцелуе!
Ей уже приходилось целоваться с молодыми людьми своего круга, и каждый из них проявлял по этому поводу только энтузиазм. Поцелуй леди считался привилегией, которой джентльмен только рад был удостоиться. С Боддингтоном Лидия зашла и того дальше, зная, что он слишком благороден, чтобы потом хотя бы намекнуть об этом своим друзьям. Это случилось прошлым летом, когда Боддингтон попросил ее руки в уединенном романтическом уголке парка. Она тогда позволила ему ласкать себя – и не пожалела, потому что получила удовольствие. Это было не единственное, что Лидия выиграла, зайдя так далеко: память об этих минутах стала той «морковкой», за которой Боддингтон покорно шел в ожидании ее решения. Он готов был вечно питаться одной надеждой на то, что однажды ему снова выпадет шанс приласкать ее, и тем самым оставался в числе ее обожателей. То, что шанс ни разу больше не выпадает, он принимал без сетований, а Лидия и не думала повторять опыт, так как любопытство ее было на его счет вполне удовлетворено.
Иное дело Сэм. Ночь, проведенная с ним, оставила ее в растерянности. Ей еще не приходилось сталкиваться с физическим проявлением мужского интереса, но она резонно полагала, что оно знаменует по крайней мере желание целоваться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122