ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


В тот день, когда Голубев привел Ингу к себе домой в первый раз, в дверь постучал восьмиклассник Бабс и вручил ему телеграмму от Аллы Андреевны: "Буду двадцатого как условились купи обратный на двадцать третье Алла".
- Познакомься, мой сосед Бабс. Иных в его возрасте называют светлая голова, а Бабса - просто блондин, - сказал Голубев.
- Остроумно, но автор не вы, - сказал Бабс и пояснил Инге: - Мы с Борисом Ивановичем тезки. У нас даже глаза одинаковые - серые и невыразительные.
Голубев запустил в Бабса диванной подушкой.
- А как условились? - спросила Инга, прочитав телеграмму.
Голубев вспомнил, что, целуясь под фонарем, пригласил Аллу Андреевну в Ленинград.
- Это было в угаре, - сказал он. - Под воздействием вина и луны.
- Наверно, она красивая. Устрой ей свободу. Посели в хорошей гостинице. Не напрягай телом. Будь вежлив - даже изыскан. Говори комплименты. Корми в ресторане. Не рассказывай свою биографию.
- Подари смарагды. С голубиное яйцо...
- Не иронизируй - не будь жлобом. Мужиков много, а в памяти ничего только пыхтение. Словно я Джомолунгма, а они все наверх лезут, на самую что ни на есть вершину. И как они оттуда спускаются - наверное, в виде пара...
При конторе, где работал Голубев, было маленькое бюро - три энергичные дамы. Они заказывали билеты на транспорт, занимались гостиницами, залами для конференций, проводами на пенсию и многим другим. Они и заказали для Аллы Андреевны, исключительно из симпатии к Голубеву, номер в гостинице "Россия". Большой, с мебелью, так сказать, в стиле "ретро".
- Может быть, в номер розы? - спросили они деловито.
- Может, - сказал Голубев, ощущая себя дураком. - Примите презент. Хранил для любимой. - Он вручил дамам коробку шоколадного ассорти и два червонца сверх того, что требовалось на букет.
- Мелочь, - сказала Инга. - Любовь и скупость несовместимы.
Голубев с ней согласился, хоть и не видел в этой ее апологии места для своей персоны.
Самолет приходил в четырнадцать часов в пятницу. Голубеву разрешили отгул. Инга одобрила его в синем костюме, голубой рубашке и узком пунцовом галстуке.
В аэропорту было прохладно. Пахло бледными надушенными женщинами, улетающими на юг.
Загорелые пассажирки с юга улыбались широко, будто и не было у них ни кариеса, ни пародонтоза, ни мостов, ни коронок, ни долга в кассе взаимопомощи.
Аллу Андреевну Голубев узнал лишь когда она вдруг оказалась перед ним. Он вздрогнул и смешался.
- Хорошенькая? - спросила она, как бы его подбадривая.
Действительно, она стояла перед ним настолько хорошенькая, что слово "Здравствуйте", сказанное шепотом, показалось Голубеву единственным подходящим приветствием.
Она поцеловала его в щеку, для чего поднялась на цыпочки. Взяла под руку и повела отыскивать багаж - синюю сумку на молнии.
Люди, конечно, пялили на них глаза, но без обычных дурацких ухмылок люди любовались Аллой Андреевной, и Голубев помещался в круге ее обаяния.
Номер в гостинице привел Аллу Андреевну в восторг.
Восторгающихся дамочек Голубев терпеть не мог. Повосторгавшись, они, как правило, принимались самоутверждаться, жеманно требуя от него энергичной мужской работы. Ему казалось, что он нанятый - батрак и кретин.
Восторг Аллы Андреевны был подлинным, сродни детскому. Оказалось, что она еще ни разу не жила в гостинице.
- Такая ванна! Просто грех не воспользоваться.
- Грех, - сказал Голубев и уселся на диван, обитый синим в полоску шелком. "В позе миллионера".
После душа Алла Андреевна стала еще привлекательнее. И снова спросила:
- Хорошенькая?
- Хорошенькая, - сказал Голубев.
Алла Андреевна пошла к дверям, захватив сумочку и косынку.
Голубев вскочил.
- Куда?
- Немного поедим где-нибудь. Погуляем по городу. В Ленинграде я была еще студенткой. И поедем к вам чай пить. К вам можно?
- Можно, - сказал он, с сожалением оглядывая дорогой просторный гостиничный номер.
На полу лежал толстый ковер. Он сбросил туфли, носки и принялся ходить по ковру босиком. Алла Андреевна тоже сбросила босоножки и пошла за ним следом, высоко поднимая колени.
Он решил, развернувшись, схватить ее.
Она села на стол, надела босоножки.
- Побежали, а то никуда не успеем.
И они побежали на первый этаж в ресторан. "У меня разжижение мозгов, - думал Голубев, впрочем, не чувствуя от этого огорчения. - Я изменяю позе. Моя поза - лежать, а я бегаю".
Потом они поехали на Дворцовую площадь. Потом пошли в Летний сад Алла Андреевна желала увидеть скульптуры, которые кто-то столкнул с пьедесталов и покалечил.
- Покажите, которые? - спросила она с ужасом.
- Понятия не имею.
- Нашли негодяев?
- Кажется, нет.
- Может, и не искали. - Голос Аллы Андреевны погрустнел. - Бывает, не ищут, потому что знают, кто это сделал... Поцелуй меня.
Голубев поцеловал.
Две старухи, тяжелоголовые, в белых панамках, по причине старости феминистки и святоши, по-бульдожьи выпятили губы. Брызнули в летний воздух бесплодной слюной.
- Срам.
- Думаю, эти леди причастны, - сказал Голубев.
- К сожалению, они причастны ко всему. Как не хочется становиться старухой. А годы бегут.
Голубев подхватил Аллу Андреевну под руку, и они помчались по набережной к "Медному всаднику".
- Как хорошо - Нева рекой пахнет...
- Но почему Петр такой зеленый? Разве нельзя почистить?..
Способность Аллы Андреевны и восторгаться и грустить одновременно была похожа на фотовспышку, делавшую все предметы отчетливо видимыми, но отчетливо видимыми становились и трещины, и каверны, и ржавчина, и рытвины, и плесень.
- Какой запущенный город, - вдруг сказала она. - Куда же смотрите вы, ленинградцы?
Голубев почувствовал досаду.
1 2 3 4

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики