Созревшая и выношенная в подполье теория претворяется в жизнь.
Через главную, ведущую в секретариат дверь вошел человек, давно знакомый Арпаду по многокрасочным портретам. Бывший президент Венгрии Золтан Тильди, вождь партии мелких хозяев, разделяет теперь с Имре Надем власть. Одет и обут заместитель премьера, как и положено венгерскому мужику-землепашцу: белоснежная накрахмаленная рубашка, модный пиджак, дорогой галстук, лакированные туфли. Не похож поводырь на свою паству? Ничего! Так и должно быть. Вожди обязаны иметь особые приметы.
– Что, дорогой Тильди? Неотложное дело? – спросил Надь.
– Да, председатель. Извините за вторжение! – Он слегка поклонился. – Через час выступаю по радио, хочу согласовать свои тезисы. – Он положил перед Имре Надем несколько листов бумаги.
– Согласовать? – удивился премьер. – Что вы, Тильди! Наши с вами мысли согласованы на несколько лет вперед.
– Да, конечно, но… принимая во внимание важнейшее из важнейших выступление… Я бы хотел, председатель, чтобы вы взглянули. Сделайте одолжение.
– Если настаиваете… – Надь поправил пенсне, прочитал вслух, явно для делегатов:– «Воля народа, национальная революция восторжествовали… Против этой воли любое насилие и сопротивление были бесполезны». – Надь оторвался от бумаги, блеснул выпуклыми стеклами пенсне. – Прекрасное начало! – Он опять уткнулся в бумагу, бегло просмотрел рукопись. – Далее, кажется, в таком же духе.
– Обратите внимание на практическую часть. Так ли сформулировано то, о чем мы с вами договорились?
– «…Я объявляю вам, – с пафосом прочитал Надь, – что правительство освободило Петера Коша от его обязанности венгерского представителя в ООН и пошлет туда новую делегацию, которая на этот раз будет представлять точку зрения нашего правительства… Нужно воздвигнуть заново столпы нашей национальной жизни… Я призываю всех венгров объединиться. Больше не нужно жертв и разрушений. Сейчас все венгры должны доказать, что они достойны этого исторического момента, который знаменует собой поворотный пункт в жизни страны…» Все отлично сформулировано, Тильди!
– Яснее ясного! – вставил Арпад.
– Что? – приложив морщинистую ладонь к уху, спросил заместитель.
– Я говорю, действительно крутой поворот. – Арпад резко повысил голос, чтобы он дошел и до глухого. – На все сто восемьдесят градусов. От социализма к капитализму, даже без остановки на обещанной промежуточной станции, именуемой «национальным венгерским социализмом».
– Не понимаю. – Тильди Золтан улыбался, вопросительно смотрел на председателя, как бы спрашивая: ввязываться в спор или не надо.
– Не беспокойтесь, Тильди! Я не дам в обиду и вас лично и нашу общую программу. Вас ждут на студии. Всего хорошего.
Арпад, с новым приступом энергии и злости, продолжил прерванный разговор:
– Вам, господин «национальный коммунист», вашему заместителю показалась излишней законно избранная власть, и вы решили создать так называемые революционные комитеты. А кто их хозяин? Всякий реакционный сброд.
– Че-пу-ха! – раздельно, с ленивым пренебрежением сказал Надь. – Революционные органы созданы под давлением низов стихийно, в буре событий и являются чистыми выразителями народной воли. И в этом вы, доктор, можете легко убедиться, побывав хотя бы в одном комитете.
– Был! И не в одном. Убеждался! Всюду одинаковая картина. Нигде не выбирали «комитеты» и «советы». Депутатов выталкивали из толпы на уличных и площадных сборищах.
– Видите, как перелицовываются факты. Не выбирали, а выталкивали! Не собрание, а толпа! Почтенный доктор Ковач! Ничегошеньки вы не поняли… Ни моих сочинений, ни моей работы, ни того, что произошло и происходит в стране. Ничему не научились ортодоксы, догматики и сектанты! Даже после такого потрясения не стали реалистами! Не вы, не я, не мы управляем событиями. Грубая материальная, так сказать, сила поворачивает всех нас и так и этак. Вот вам и диалектический материализм в действии! И оттого, что работает ныне не в вашу пользу, он не перестает быть диалектическим.
– Вот и еще одна грань Имре Надя – иезуитская, – сказал Арпад.
В кабинет заглянула секретарша.
– Площадь полна. Пора начинать митинг. Народ ждет вашего слова, – сказала она.
– Хорошо, я скоро буду, – кивнул Надь.
– Вернемся к советам, – сказал Арпад. – Может ли трудящийся избрать депутатом в органы своей власти бывшего помещика, бывшего заводчика, фашиста?
– Не может. Нет их в комитетах.
– Есть, господин премьер! И немало. Назову только несколько. – Арпад полистал свою записную книжку. – В Далмаде пролез в председатели Эден Новак, хортистский офицер. Бывший управляющий имением Йожеф Баркоци вершит дела «революционные» в Палфе. Хортистский офицер Янош Геродек и помещик Йене Саланташи командуют в «революционном» комитете Деча. В Дюлаваре в председателях ходит хортистский майор и помещик Михай Мольнар. А в маленьком Элеке заправляет «революцией» целая шайка бывших офицеров: Иштван Сюч, Янош Шайтош и прочие. Даже нилашистский вождь Мартон Хас щеголяет в членах «революционного» комитета. В области Пешт председателем стал капиталист, директор завода Иштван Денеш. Жандармы, фашистские майоры, фюреры разных рангов, «витязи» свирепствуют в ваших комитетах, восстанавливают старые порядки. А вы падаете перед ними на колени. – Арпад перевернул еще одну страницу. – Вот ваша декларация. «Национальное правительство признает демократические местные органы самоуправления, созданные революцией, опирается на них и просит их поддержки». А что представляют собой так называемые «рабочие советы»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105