— Слушаю, государь.— А потом и я за тобой не замедлю.С последними словами Пётр задумался. Шереметев почтительно ждал.— Да вот что, Борис Петрович, — очнувшись от задумчивости, сказал Пётр, — возьми с собою в поход и царевича… Пора Алексею привыкать к воинскому делу… Зачисли его в Преображенский… у преображенцев есть чему поучиться.— Слушаю, государь, — поклонился Шереметев.Пётр опять задумался, вспомнив о царевиче.«И в кого он уродился? — невольно думалось ему. — Точно кукушка в чужое гнездо его подбросила… Точно не моего он семени… Не по его голове будет шапка Мономахова, не по Сеньке шапка… Кабы „шишечка“…»И лицо его опять просветлело.Ягужинский стоял в нерешительности с чертежом в руках.— Ты что, Павел? — спросил царь.— Из какого дерева, государь, повелишь топорище к топору пригнать? — спросил Павлуша. — Из дуба али из ясени?— Пальмовое… да из самой крепкой пальмы, — был ответ.— И такой величины топор, государь, как здесь, на чертеже?— Такой именно.Шереметев взглянул на чертёж, и его поразили размеры топора.— Воистину, государь, этот топор всем топорам царь, — сказал он, — ни одному плотнику с ним не справиться.— Так и должно быть, — торжественно сказал Пётр, — слышал мои слова? Сим топором я срублю новую столицу для России и прорублю окно в Европу! 16 Петру, однако, не сиделось в Москве: вся душа его была там, где Нева вливала свои могучие струи в море.Он прибыл в Шлиссельбург в апреле, обогнав по пути Шереметева с войском.— Торопись, Борис Петрович, — сказал он последнему, — грачи не токмо что давно прилетели, но уж и в гнёзда засели.— Добро им, государь, с крыльями, — почтительно возразил Шереметев. — Одначе к вскрытию Невы я беспременно буду к Шлиссельбургу.— А что царевич? — спросил Пётр.— Помаленьку навыкает, государь.«Не навыкнет, — подумал Пётр. — То ли я был в его годы?..»Царь, наконец, в Шлиссельбурге.Он осматривает крепостные работы, производившиеся под наблюдением Виниуса, того самого, что отливал пушки из колоколов новгородских церквей.Пётр гневен. Ягужинский, неотступно следовавший за ним с портфелем и письменными принадлежностями, с ужасом видел, что страшная дубинка царя поднялась над неприкрытою седою головою старого Виниуса… Вот-вот убьёт старика… Они стоят на крепостной стене, обращённой к Неве.— Тебя бы стоило сбросить сюда со стены, как негодную ветошь! — раздался грозный голос царя.— Смилуйся, великий государь, помилуй! — трепетно говорит Виниус.— Где боевые припасы?— Немедля придут, государь… за распутицей опоздали…— А лекарства для войска?— По вестям, государь, недалече уж.— Со шведской стороны слаба защита крепости! — гремит гневный голос.Несмотря на адский стук и лязг нескольких тысяч топоров, на визг множества пил, ужасающий скрип тачек, которыми подвозили к крепости десятки тысяч солдат и согнанных на работы со всего северо-восточного угла России крестьян, страшный голос гневного царя гремел, как труба страшного, последнего суда.— Разносит… разносит! — с испугом шептали работавшие на крепости, и ещё громче потрясали воздух стук и лязг топоров, визг пил и скрип тачек.— Кого разносит?— Старого Виниуса.— О, Господи! Спаси и помилуй.Вдруг отчётливо выделился из всего шума звонкий юношеский голос.— Упали в воду!.. Тонут!.. Спасите! — в ужасе кричал Ягужинский.Все на мгновение смолкло.— Кто упал? — прогремел голос царя. — Павел зря кричать не станет… Кто тонет?— Кенигсек, государь, да лекарь Петелин… Вон с тех досок упали в канал… Вон видно руки… борются со смертью…— Живей лодки! Багры! Тащите сети!Это уже распоряжался царь. Куда и гнев девался! Его заступило царственное человеколюбие — человеколюбие, которое через двадцать с небольшим лет и унесло из мира великую душу величайшего из государей… Известна, что в конце октября 1724 года Пётр, плывя на баркасе к Систербеку для осмотра сестрорецкого литейного завода, увидел недалеко от Лахты севшее на мель судно, которое плыло из Кронштадта с солдатами и матросами, и тотчас же бросился спасать людей, потому что судно, потрясаемое волнами, видимо погибало. Великодушный государь, добрый гений и слава России, сам бросился по пояс в воду, в ледяную воду конца октября! Всю ночь работал в этой воде, спасая людей, которых не успело унести бушевавшее море: успев спасти жизнь двадцати своим подданным, он сам схватил смертельную простуду и через несколько месяцев отдал Богу душу…Это ли не величие!И теперь здесь, в Шлиссельбурге, забыв Виниуса, свой гнев, нашествие шведов и все на свете, Пётр, стремительно сбежав с крепостной стены, так что за ним не поспевали ни Меншиков, ни Ягужинский, моментально вскочил в первую попавшуюся лодку и, чуть не опрокинув её, начал работать багром, страшно вспенивая воду в канале.— Не тут… спускай лодку ниже… их унесло водой, — торопливо командовал он матросам.И опять багор пенит воду канала.— Нет… ещё ниже двигай…Багор не выходил из воды.— Данилыч! Вели закидать сети ниже, на перехват утопшим…— Сам закидаю, государь… Помоги, Господи!Багор что-то нащупал.— Стой! Ошвартуйте лодку вёслами… Здесь!..И багор, поднимаясь из воды, поднимал на её поверхность что-то вроде мешка…То была спина утопленника… Скоро показались болтавшиеся как плети руки и ноги, повисшая голова… мокрые чёрные волосы, с которых струилась вода…— Кенигсек! Благодарение Богу… может, отойдёт.И царь снял шляпу и перекрестился.— Ищите других!.. Они тут, должно быть, недалече.Из толпы солдат и рабочих, стеною стоявших вдоль канала послышались возгласы:— Не клади на землю утопшего, государь! Не клади!— Качать его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288