Европейские женщины потому и считаются прекрасными любовницами, что знают, когда нужно отпустить поводья.
– Легко тебе рассуждать, – тихо сказала Нита, и на ее глазах опять появились слезы. – А знаешь ли ты, что такое бессонница и неотступные мысли об одном-единственном? По-твоему, Эрик, конечно, урод. Но, Доло, когда он входит в комнату, я слабею. Не могу думать ни о ком другом.
– Когда ты едешь? – спросила Долорес.
– На следующей неделе. Скажи, что можно подарить человеку, у которого есть все?
– Эрику? – задумалась Долорес – Не знаю.
– И не можешь знать. Ты ведь ледышка, Доло. Мы всерьез никогда не были близки и совсем не знаем друг друга.
– Почему ты решила, что я ледышка?
– А что у тебя вообще было – и с Джимми, и после его смерти? Вспомни! Муж твоим до конца никогда не был, менял любовниц одну за другой. Потом у тебя появился шанс завести роман с одним из самых привлекательных мужчин. Я имею в виду Эдди Хэрриса. Ты прошла мимо. Он теперь с голливудской кинозвездой. Ты оттолкнула Бэрри Хейнза… Скажи, чем ты вообще занята?
– Обедаю раз в неделю с Бриджит. Тимоти совсем плох. Для нее было бы лучше, если бы он умер. Тяжело смотреть, как старика поднимают и опускают в инвалидную коляску, слышать его стоны. И, представляешь, к ним мне придется отвезти на Пасху детей. – Долорес помолчала. – Нита, скажи, ты все еще принимаешь демерол?
– Да, когда чувствую себя совсем несчастной. Но вот уже третий день не пью. Хочу встретить Эрика с ясной головой.
– Я верю, что вы будете вместе, если ты, конечно, хочешь этого.
– Значит, ты так ничего и не поняла.
– Да нет же. По-моему, он, несмотря на все титулы, понятия не имеет о настоящих чувствах, о любви.
Нита резко поднялась.
– Ну что ты вообще об этом знаешь? Попробуй хоть переспать с кем-нибудь там, в Вирджинии. И, пожалуйста, Доло… Пожелай мне удачи.
Глава 20. НАЖИВКА
После отъезда Ниты Долорес впала в настоящую депрессию. Зимой пусть не часто, но сестры встречались – обедали вместе, вели долгие беседы. Между ними даже возникла какая-то близость. Но теперь все стало на свои места. Долорес поняла, что Нита никогда ее не любила. Как это тяжело – быть одной. И ни одного близкого человека рядом. Хотя, может быть, это и неправда. Ее любят дети. И Бэрри. Сегодня он придет в последний раз и уедет с Констанс на три недели в Палм-Бич.
Долорес пробыла в Вирджинии только два дня, когда пришла телеграмма от Ниты: «Приезжай ко мне скорее. С детьми или без них. Захвати все вечерние туалеты. Об остальном я позабочусь. Ты мне нужна. Пожалуйста, поторопись».
Бриджит, прочитав телеграмму, озабоченно посмотрела на Долорес.
– Ходят слухи, что муж изменяет твоей сестре. Но я считала, что между ними существует определенная договоренность. Бедная девочка, похоже, попала в беду. Поезжай немедленно.
– Ох, боюсь, будут проблемы с паспортами детей.
– Оставь их здесь, – спокойно предложила Бриджит. – Ты хорошая мать и четыре года провела в одиночестве. Я знаю, что это такое… Подумай теперь немного о себе, отдохни как следует. Детям здесь нравится. Джойс, как наседка, квохчет над своими и над твоими. На следующей неделе появится Бонни со своим выводком, а чуть позже Анна и Беатрис. Нянек будет более чем достаточно. Не думай. Собирайся в Лондон.
Перед отъездом Бриджит сунула невестке конверт.
– Купи себе духи и красивое платье.
В конверте Долорес обнаружила две пятисотдолларовые бумажки.
Она купила два вечерних туалета, уложила в чемодан все свои лучшие платья, не забыв о брюках и теплых свитерах.
Что там, у Ниты случилось? Эта мысль не давала ей покоя. Неужели Нельсон узнал об Эрике? Может быть, она опять наглоталась таблеток и проговорилась? Боже… Муж может выгнать ее. Ведь ясно, что с Эриком у сестры ничего не вышло. Иначе не было бы телеграммы.
Охранники проводили Долорес к самолету еще до того, как была объявлена посадка. Стюардесса никому не позволила сесть рядом и даже оставила пустыми кресла напротив. Никто не смел тревожить покой миссис Райан.
Долорес включила телевизор, смотрела какой-то фильм, много ела. Но все ее мысли занимала Нита. Неужели сестра рассказала об Эрике этому сплетнику Горацио? Нет, скорее всего, нелады с мужем, которого Нита всегда считала обузой, несмотря на то, что носила имя леди Брэмли и пользовалась его огромным состоянием.
Увидев Нельсона рядом с Нитой на летном поле, Долорес облегченно вздохнула. Значит, между ними все в порядке. В ее паспорт чиновник глянул прямо у трапа.
– Теперь мы сможем улизнуть от репортеров, – объяснил Нельсон.
Через несколько минут они уже мчались в Лондон в его лимузине. Слуга лорда Брэмли остался, чтобы позаботиться о багаже гостьи.
– Как давно я здесь не была, – вздохнула Долорес, глядя на мелькавшие в окне дома, площади, мосты.
– Молодец, что приехала. – Лорд Брэмли не скрывал удовлетворения. – У вас в Штатах еще день, а у нас – уже девять вечера. Завтра поспишь дольше, чтобы не ощущать разницу во времени. Визиты и приемы начнутся послезавтра. А потом будет бал в нашем загородном имении.
– Мы остановились в городской квартире, – добавила Нита. – Я решила, что ты захочешь немного побыть в Лондоне. Посетишь наши модные ателье, слетаем в Париж. Барон Эрик де Савонн обещал дать свой самолет. Он будет присутствовать на балу.
– Ните нравится барон, – сказал Нельсон, прикуривая сигарету. – Я же нахожу его чертовски скучным. Впрочем, как и его приятельницу. Моя женушка обожает окружать себя исключительными личностями. А как вы думаете, дорогая свояченица, двадцать миллиардов могут сделать необыкновенной личностью любую посредственность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28