Наконец-то Эмили узнала, как чувствовала себя ее досточтимая Элизабет Баррет, когда обрела своего Роберта. В эту минуту Эмили поняла, что все эти годы, пожалуй, тайно ревновала к «Португальцу». Теперь она могла легко расстаться с этими детскими эмоциями.
Блаженно потягиваясь в пустой палатке, не обращая внимания на то, что ее длинные каштановые локоны были распущены и неприлично растрепаны, Эмили восхваляла Уолта, который столько для нее сделал. И поклялась, что сделает для него не меньше. Чего бы он ни пожелал, в чем бы ни нуждался, где бы ни странствовал, что бы ни делал, она всегда будет рядом с ним, поддерживая и вдохновляя.
Велика я или мала – да какая б ни была – лишь бы я подходила Тебе.
Внезапно Эмили почувствовала, что должна немедленно, сейчас же увидеть своего возлюбленного. И поспешно покинула палатку.
Все сидели вокруг потухшей лампы, услаждаясь легким завтраком.
Уолт развалился на траве, одним локтем опираясь на скатку одеял, вытянув перед собой ноги. Его взгляд был сосредоточен на единственном сорванном стебельке, который он держал между большим и указательным пальцами.
– А, мисс Дикинсон! – окликнул ее Крукс. – Мы думали, вы тайком подышали эфиром, так крепко вы спали! Но вы проснулись как раз вовремя. Мы намерены сняться с лагеря. Уолт, не расскажете ли вы мисс Дикинсон то, что вы узнали?
Теперь Уолт поднял глаза на Эмили. Его лицо ничем не намекнуло на то, что произошло между ними ночью, и выражало только обычную благожелательную и солнечную беспристрастность, несколько пригашенную тяготами их положения.
Какой заботливый любовник, – подумала Эмили. – Он старается скрыть наши отношения и избавить меня от любой возможной неловкости. Мне придется сказать ему с глазу на глаз, что в этом нет нужды. Я прокричу о моей любви с крыш Амхерста…
Уолт отбросил травинку.
– Я поговорил с Алленом. В течение «ночи» он узнал побольше о том, что ему следует делать. Он должен найти шестерых себе подобных, чтобы они сопровождали его к морю. Только как единое целое смогут они обрести свою судьбу и подняться на следующий уровень существования.
– Это, – сказал Дэвис, имеет глубокий смысл. – Семь – высшее мистическое число. Семь планет, семь дней, семь металлов и семь цветов… Магические свойства семерки должны быть в Обители Лета такими же могущественными, как на земле.
– В этом смысле, следовательно, – добавил Крукс, – наша собственная экспедиция была численно неполной и не сбалансированной до тех пор, пока в последнюю минуту к нам, по счастью, не присоединилась мисс Дикинсон.
Мадам Селяви поспешно заглотила маринованное яйцо, чтобы освободить рот и объявить:
– Сама я предпочла бы быть un peu немного (фр.).

безнравственной, чем иметь рядом такой враждующий интеллект.
Но в это утро даже мадам не могла вывести Эмили из себя. Она одарила ясновидицу любезной улыбкой, а свои слова адресовала Круксу:
– Я бы отдала весь мир за эту поездку, профессор.
Теперь мрачно заговорил Остин:
– Если Аллен и его компатриоты не смогут помочь нам вернуться домой, дорогая сестра, боюсь, мы именно эту цену и заплатили.
Лишний раз вспомнив, что времени терять нельзя, изгнанники, не мешкая, нагрузили страусих и отправились в путь. На этот раз – следом за сверхсосредоточенным и безмолвным Алленом и Уолтом, шедшим сразу позади мальчика.
Каким-то образом поводья страусихи, на которой ехала Эмили, оказались в руках Крукса, а Остин повел цепочку вьючных. Они оказались несколько в стороне от остальных, и профессор занял Эмили разговором:
– Мне кажется, если мы можем сделать выводы из событий нашего первого дня, то следует ожидать рождения новой души из травы каждые двадцать четыре часа или около того. Иными словами, потребуется примерно неделя, чтобы их собралось столько, сколько нужно Аллену. По-моему, на такой срок мы можем растянуть наши припасы лишь с некоторой экономией. Хотя на что мы можем надеяться далее, я предсказать не берусь.
Эмили оценила, что Крукс разговаривает с ней так откровенно и так умно. Нет, в сущности, он очень милый человек. Хотя, конечно, не такой великолепный, как Уолт. Она попыталась ответить в том же тоне:
– Меня, профессор, удивляет, что мы в буквальном смысле слова не спотыкаемся на каждом шагу на ту или другую младенческую душу.
– Как так?
– Подумайте. Сколько миллионов и миллионов умерших было в прошлом и сколько миллионов грядет в будущем? Если какая-то их доля поступает в Обитель Лета регулярно – хотя я не берусь судить о несовпадении времени между мирами, – в таком случае через каждые несколько футов почва должна была бы извергать очередного призрака. Древние римляне и греки, персы и мидяне, не говоря уж о будущих пришельцах вроде Аллена.
Анализ Эмили явно ошеломил Крукса. После минутного размышления он сказал:
– Я не вижу никаких нелогичностей в ваших рассуждениях, мисс Дикинсон, и нахожу только два возможных ответа. Не исключено, что подавляющее большинство мертвецов вечности уже перенеслись в Обитель Лета. Из этого следует, что мы прибыли сюда в особое время, в уникальный момент истории загробной жизни. Однако как ученый я склонен считать любую ситуацию репрезентативной, пока не будет доказана ее уникальность. А потому я склоняюсь ко второму постулату.
– И каков он?
– Эта Обитель Лета практически бесконечна. Мертвые действительно прибывают секунда за секундой мириадами – но в разбросе на миллиарды и миллиарды гектаров.
– Значит, то, что мы встретили Аллена так быстро, было чистой случайностью? И наши шансы встретить кого-то из необходимых ему спутников столь же маловероятны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97