Не были они и словами спейсамериканы. Другого диалекта прародины эрсеров – на котором в этих галактических краях общались меж собою разумные существа различных рас.
Напевал этот человек на космическом русском. Еще одном межзвездном языке, доставшемся нынешней эпохе в наследство от империи землян. Но насколько дежурная помнила, «Ближайшая планета, обитатели которой в общении пользовались круссом, располагается даже не в нашей галактике!». Подумав это, она справилась в соответствующей базе данных.
И не ошиблась. Действительно, все разведанные точки выхода – а значит, все освоенные и колонизированные расой землян планеты, что были разбросаны по пространству этой галактики, – в древности являлись так называемым «Условленным» дистриктом Империи. Административно же эта галактика-округ некогда входила в состав провинции «Калифорния Старс».
Что могло понадобиться в этих краях эрсеру, знающему крусс? Наверняка уроженцу совершенно иных областей Сети Миров… .
Ускорившись почти до бега, высокий человек свернул в просвет меж двух хижин, что вел в глубину квартала… и вдруг резко остановился. Сразу же за углом, возле очередных импровизированных дверей.
Рывком повернул голову, языками черного огня взметнув длинные пряди, и… глянул, кажется, прямо в глаза рыжему «зверьку». Будто знал то, чего знать никак не мог: что кошка вовсе не кошка. Подобие улыбки исказило грубые черты топорного, словно высеченного из гранита, лица. В сочетании с мрачным, исподлобья, взглядом получилось донельзя угрожающе.
Дежурная недоуменно пискнула. Вероятность того, что объект наблюдения засек рецептор класса «девять девяток», была исчезающе мала. Если только этот громила на самом деле не простой бродяга, а…
В следующую секунду операторше было уже не до отвлеченных размышлений, против какого из возможных (шпион, колдун, мухом, андрид, пират?!!) вариантов поставить литеру «а» перечня предположений.
Крутнувшись на пятке, здоровяк с разворота выполнил эффектнейший «хвост дракона». Высадив ударом левой ноги грязно-серый товарный поддон, приспособленный под дверь.
Мужчина ввалился в хижину вместе с градом пластиковых обломков. Душераздирающий треск сопровождал их появление. Рыжий комочек меха метнулся в узкую трещину стены, но весь процесс отследить не успел.
Считанные мгновения понадобились невероятно быстрому эрсеру, чтобы одолеть пятерых своих сородичей. Желтой и черной женщинам он сдвоенным ударом обоих кулаков уже своротил нижние половины лиц, желтому мальчику походя размозжил голову ударом локтя, достал в прыжке низкорослого желтого мужчину и с коротким резким хрустом свернул тому шею… а лежавшей на плетеной циновке белой девочке просто наступил на живот.
Кровавый сок брызнул из-под толстой подошвы… Киборг зафиксировал предсмертные вопли и стоны, агонизирующие хрипы, почти одновременное падение четырех тел. Переключился на шестое. Неповрежденное.
– Хэньлэн, дочуаньсз ба, Синь. Исяошихоу вомэкь хуй-тань – бесстрастным тоном сказал безжалостный вторженец шестому, еще живому, – ингай куайдянь. .
И левой рукой снял с крючка, ввинченного в стенку, облезлую меховую куртку.
Синхронный перевод побежал по нижнему краю сектора обзора, и дежурная узнала, что «Холодно, одевайся теплее, Синь. Через час у нас назначена встреча, надо торопиться».
Сооруженное из стенок упаковочных контейнеров убогое жилище изнутри выглядело как звериная нора. Севший аккумулятор фонаря, подвешенного под потолком, выжимал из себя последние капли энергии. Но даже в сиреневом тусклом мерцании было видно, что согбенный абориген, стоящий в дальнем углу, весьма и весьма немолод.
Одеяние его было превращено в лохмотья, но эти оранжевые обрывки, едва прикрывающие худенькое тельце, а также начисто лишенная волос голова, позволяли произвести идентификацию. Старик являлся служителем культа поклонения божеству по имени Будда. Древнейшего, еще «наземного» – докосмического периода.
Конечности шестого сковывали магнитные наручники. Отмычка, что появилась в правой руке пришельца, явно предназначалась для них.
– Байдэ, во бусян чуцзуй ла! («Белый, я не хочу выходить!» – бежал понизу перевод.) Во лэй ла, во бушуфу! Цинъ-юаньлян, во шицзай бунэн! Во вунэнвэйли… («Я устал! Плохо себя чувствую! Простите, но никак не могу! Я не в силах…») Старик замолчал, перевел дух и добавил:
– Во тоутэнь! Во чжинэн цзюйцзюэ нидэ тяньи… («У меня голова болит! Вынужден отказаться от вашего предложения…» – бежал перевод.) – Вомэнь даченьла сей! – категорично отрубил большой белый мужчина. («Мы достигли договоренности!») – Во яо гэ водэ… линдао да дяньхуа… («Мне надо связаться с… моим руководством…»), – в два приема выдохнул старый желтый эрсер. Он держался на ногах из последних сил, однако, по всей видимости, обществу того, кто намеревался наручники снять, предпочитал общество тех, кто их нацепил.
– Нинь хэньюмо («У вас есть чувство юмора»), – почему-то сказал молодой белый эрсер и спросил: – Нинь до да ла, Синь? («Сколько вам лет, Синь?») – Во ибай шидю суй («Мне сто девятнадцать лет.»), – ответил абориген и почему-то добавил: – Бу, нимэньдэ дягэ бунэнь дешоу… («Нет, ваша цена неприемлема…») «Что буддист подразумевает?! – подумала лабистянка, изумленно засучив щупальцами. – Неужели кто-нибудь способен расплатиться продлением биожизни тела?!! Да кто же он, этот пришлый…» Старик тяжело дышал и пошатывался. Насчет головной. боли – наверняка не соврал. С трудом, словно переполняющая боль имела массу и весила по меньшей мере тонну, абориген приподнял голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26