Сергей Вольнов
Приговоренные к войне


Вечный Поход Ц 2




Посвящается детям всех войн... значит, и нашим отцам, бывшим детьми Великой Отечественной.

Воин света умеет узнавать безмолвие, предшествующее решающей битве... И кажется, будто безмолвие это говорит: «Всё замерло и остановилось. Не лучше ли забыть о битве и развлечься?» Неопытные бойцы в такие минуты выпускают из рук оружие и жалуются, что им тоскливо.
Воин чутко вслушивается в тишину, зная, что где-то что-то вот-вот произойдёт. Он знает, что разрушительные землетрясения приходят без предупреждения. Ему случалось бродить по ночному лесу, и он помнит эту верную примету: если не слышно зверей и птиц, значит, опасность близка.
И покуда другие ведут беседу, воин до совершенства доводит своё искусство владеть мечом и не спускает глаз с горизонта.
Пауло Коэльо, писатель, мир Земля

Воин знает, что ангел и демон оспаривают его руку, держащую меч. «Ты ослабеешь, ты не сумеешь узнать нужный миг. Ты боишься», – говорит демон. «Ты ослабеешь, ты не сумеешь узнать нужный миг. Ты боишься», – говорит ангел. И воин изумлён – оба говорят одно и то же:
«Давай, я помогу тебе», – продолжает демон. И ангел произносит: «Я тебе помогаю». И вот тогда воин постигает отличие. Слова одинаковы, да только разные уста произносят их. И тогда воин выбирает руку своего ангела.
Пауло Коэльо, писатель, мир Земля

КНИГА ПЕРВАЯ
ЭВОЛЮЦИОННАЯ ВОЙНА

И упала повелительно рука тысячника первой ударной тысячи, срывая с места конную лаву. И оказалось, что есть в степи нечто пострашнее безжалостного, съедающего тела по чуть-чуть зноя, – кровожадная ярость кочевников, не сумевших поделить бескрайнее место под солнцем.
Алексий Ганимедянин, летописец, XXII век н. э.

...в эту ночь Хасанбек так и не сумел заснуть. Темник Чингисхана сидел на траве, скрестив ноги, и неотрывно смотрел на пламя костра. Что видел он? Спроси – не ответит.
Давно прошли молодые годы, когда мечталось удалому оролуку о многом... В подрагивающем пламени лагерных кострой, разжигаемых ночами, во время бесчисленных военных переходов, его воображение рисовало объятые огнём города врагов.
В игре огненных языков чудились манящие к себе женщины-инородки, тучные стада лошадей и скота, драгоценности, сокрытые в мареве распростёршихся впереди степей. Земли, не завоёванные ещё, но – обречённо ожидающие, дабы разделить участь покорённых, оставленных позади.
Однажды и навсегда, бесповоротно ступил он на военную тропу. Как-то летним рассветом ушёл из родного улуса, чтобы больше уже никогда не вернуться надолго. Лишь изредка навещал он край, где родился...
Давно уж нет юного оролука* Хасана. Растворился во времени. Выветрился по частицам. И превратился с годами в Хасанбека. Не витязем-одиночкой судилось ему стать, а непобедимым полководцем, слава о котором не разлеталась далеко лишь потому, что пребывал он в тени нетленного имени Чингисхана, потрясшего Вселенную.
Командиру ханской гвардии виделось в огне костров совершенно иное...
Вчера, например, представлялось Хасанбеку, как входит он в это пламя, нежданно взметнувшееся до небес. Входит, очищается от налипшей за все прошедшие годы скверны, и становится бесплотным. Взлетает над бескрайней равниной и парит. Парит. Парит... Бесконечно. Невесомо, как облако. Плывёт над родной степью, различая знакомые фигурки.
Вот мама. Кричит вслед ему – малышу, что бежит вдогонку за барашком... Вот сам малыш, совершенно уверенный, что он уже багатур...* Вот стоит на пригорке ненаглядная жена Алталун, приложив ладонь к глазам, высматривает его из затянувшегося похода... И вот – тузят друг друга Усун и Джалаир, два маленьких сына-увальня...
Промелькнуло перед взором. Угасло. И снова вспыхнуло, но уже пламенем костра. ** Пояснения и комментарии ко всем отмеченным * «звёздочкой» незнакомым, слэнговым и специфическим словам – ГЛОССАРИИ – можно прочесть на последних страницах этой книги; термины расположены в алфавитном порядке. – Прим. автора.


А сегодня, должно быть, привиделся ему в колышущемся пламени образ Вечности. Как огонь, она столь же неотступна, властна и всё сжигает. Никогда не останавливается... Огонь не способен лежать и стоять, ему дано только движение. Если пламя не будет двигаться, окончит свой Поход – оно просто перестанет быть. Так и Вселенная.
«Эй, что это вы себе возомнили, дерзкие человечки-однодневки? Вечный Поход?! Уподобиться мне? Ой, не смешите! Но уж, коль надумали всерьёз – идите скорей сюда, в мои объятия, обниму вас жарко-прежарко, да смахну после ваш пепел...»
Малая доля времени отмерена человеческой жизни, да... Но сколько же минуло всего, сколько событий произошло за последние месяцы! Уже и нойона* Хасанбека, прежнего темника*, не было... Остался где-то там, нахлёстывает испуганного коня пред Облачными Вратами. Ещё не ведая, что сыщет за ними.
И не изводит его покуда противоборство белого и чёрного зверей внутри собственного естества. И не догадывается он даже, какова на самом-то деле она – земля воистину ЧУЖАЯ.
Проходя сквозь Врата, дабы продлить свой военный поход в Небо, не слыхал ещё бравый темник пугающего неизвестностью слова. ЛОКОС...
И прежнего Повелителя НЕТ больше. Обливается кровью сердце верного сподвижника, когда смотрит он на старца, ушедшего в себя... Видит темник укутанное в синий атласный халат тельце, внезапно ставшее тщедушным.
Видит глубокие морщины, окружившие молчащий, плотно стиснутый рот... Какой пожар бушевал на безмолвном лице Великого Хана, когда услышал и увидел он в Логове Демонов всю правду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25