— Может быть, поискать более смирную лошадь?― Нет! — Николь сама удивилась той резкости, с какой прозвучал ее ответ. — Эта меня вполне устраивает, — добавила она более спокойным тоном. — Как его зовут?― Рохо.― Ну что ж, Рохо, — Николь приблизилась к животному, стараясь смотреть ему прямо в глаза, — давай прокатимся.Сделав вид, что не замечает предложенной Маркусом помощи, она вдела ногу в стремя и, сильным рывком подняв себя, опустилась в удобное американское седло. Почувствовав ее вес, Рохо попытался встать на дыбы, чтобы сбросить всадницу с седла, но теперь уже Николь была начеку. Крепко держа поводья, она наклонилась к лошади и уверенно проговорила по-испански:— Я здесь и намерена оставаться в седле, так что советую тебе успокоиться. — Затем, обращаясь к Маркусу, бросила с вызовом: — Дай знать, когда будешь готов!— Значит, ты знаешь испанский, — все так же спокойно заметил Маркус.— Не так хорошо, как ты английский. Можем отправляться?Одним быстрым движением Маркус оказался в седле подведенного ему жеребца. Он держался с уверенностью опытного наездника. Николь загляделась на лошадь и всадника — они оба были великолепны и производили впечатление единого целого.Лаи-Веридас удобно располагалось в самом центре долины, полностью принадлежавшей Пераца, и выглядело очень живописным, во многом благодаря лесистым участкам. Николь заметила ангар, в котором, судя по всему, стоял принадлежавший Маркусу самолет, и рядом с ним расчищенную взлетную полосу. Должно быть, он очень опытный пилот, если может посадить самолет, не опасаясь задеть деревья, подумала Николь, прикидывая небольшое расстояние, отделявшее лес от предназначенного для взлета и посадки участка.Справившись с Рохо, Николь начала получать удовольствие от езды. К ее радости, за исключением нескольких коротких замечаний, Маркус не пытался завязать разговор, и они молча скакали в направлении деревни. В какой-то момент расстояние между ними сократилось настолько, что Маркус случайно задел ее бедро своим. Прикосновение длилось не более секунды, но и этого оказалось достаточно, чтобы она успела почувствовать, как кровь быстрее побежала по венам. Ее охватило нестерпимое желание во что бы то ни стало продлить это ощущение.— Думаю, вчера вечером тебе пришлось окончательно отказаться от намерения расстроить свадьбу отца и Леоноры. Поведение Эдуардо не оставило у меня никакого сомнения в отношении его чувств к Леоноре, не так ли?Маркус окинул ее скептическим взглядом.― А я никогда и не питал сомнений на этот счет. Твоя мачеха очень привлекательная женщина. Немногие мужчины смогли бы устоять перед ее красотой.― Себя ты, вероятно, относишь к тем немногим, кто смог бы?― Напротив. Я нахожу ее весьма соблазнительной. Но привлекательных женщин очень много, тем не менее далеко не каждая из них обладает качествами, которые мужчина хотел бы видеть в своей будущей жене.― И что же это за качества? Вероятно, только та женщина может стать хорошей женой, которая будет беспрекословно подчиняться мужу? — поддела его Николь.― Я говорил не о подчинении. Разве ты не согласна с тем, что основу отношений составляет уважение?― Да, но только в том случае, когда оно распространяется на обе стороны.― И ты считаешь себя достойной такого отношения?— Да как ты смеешь! — Она пришпорила Рохо. Лошадь, словно только того и ждала, рванулась вперед, мгновенно оставив позади другого всадника. Николь чудом удалось остаться в седле. Она вцепилась в поводья, моля Бога, чтобы у нее оказалось достаточно сил справиться с разгоряченным конем.Николь мчалась вперед по узкой тропинке, проходящей между рядами деревьев. Ветка больно хлестнула ее по груди. Несколькими сантиметрами выше — и удар пришелся бы по лицу! Где был Маркус, она не знала. Пустился ли он за ней в эту бешеную скачку или остался спокойно наблюдать за происходящим — это ее уже мало волновало. Все свое внимание она старалась сконцентрировать на том, чтобы не вылететь из седла.Наконец Рохо, выбившись из сил, перешел на шаг и остановился. Николь уже сползала с лошади на землю к тому моменту, когда подскакал Маркус. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.Спешившись в одно мгновение, он подбежал к Николь и, грубо схватив ее за плечи, несколько раз больно встряхнул.— Идиотка! Ты же могла разбиться насмерть.Никогда прежде Николь не целовали с такой злостью. Языком он заставил ее плотно сжатый рот раскрыться. Его губы были нежны и требовательны одновременно. У Николь перехватило дыхание, но сейчас ей хотелось только одного — чтобы поцелуй никогда не кончался. Ее тело трепетало в его объятиях. От запаха пота, исходящего от Маркуса, кружилась голова.Поцелуй изменился — стал более нежным, дразнящим. Языком Маркус ласкал ее губы. Николь чувствовала, что ее возбуждение достигло предела. Ей понадобилось собрать все свои силы, чтобы не переступить через последний предел.― Закончим на этом! — Она пыталась вырваться из крепких объятий Маркуса.― Для нас обоих все только начинается! — Он тяжело перевел дыхание и вновь привлек Николь к себе, несмотря на ее попытки воспротивиться. Чувствуя, как по ее телу пробежала дрожь, он довольно улыбнулся. — Ты не меньше меня хочешь, чтобы это произошло.― Неправда! — Она сопротивлялась из последних сил.― Неправда? — Казалось, его карие глаза проникали в ее душу, не оставляя ей возможности скрыть свои чувства. — Зачем отрицать то, что написано у тебя на лице? — Он коротко рассмеялся и отпустил ее. — Уверен, что нам обоим непросто оторваться друг от друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42