Дзебу сказал:
- В один из дней мы попросим тебя благословить наш брак.
- Но не сегодня, - сказала Танико. - К сожалению, мой бывший муж еще жив.
- Обещаю, что займусь этим, когда мы вернемся в Страну Восходящего Солнца, - сказал Дзебу.
- Зиндзя не должен быть мстительным, - предостерег его Тайтаро.
- Я знаю, ты собирался сказать мне, чтобы я проводил больше времени с Камнем.
- С каким Камнем? - спросила Танико.
- Это одна из тысячи важных вещей, о которых я не успел еще рассказать тебе, - сказал Дзебу. - Ты слышал о плане Юкио, сенсей?
- Да, и пришел, чтобы проводить тебя в юрту Юкио. Он сказал, что ему нужно обсудить с нами нечто важное. Ты помнишь, мне было даровано видение почетного возвращения Юкио на Священные Острова.
- Значит, ты одобряешь наше возвращение?
- Мы должны пить счастье каждого момента, а не смешивать его с несчастьями будущего.
Дзебу уже хотел сказать, что не понял, когда вмешалась Танико:
- Я с ужасом думаю о том дне, когда Юкио сойдет на Священные Острова, сенсей. По сравнению с войной, которую он принесет в нашу страну, сражения между Такаши и Муратомо покажутся детской игрой.
- Я согласен с тобой, дочка, - сказал Тайтаро. - Сотни лет мой Орден пытался постепенно прекратить кровопролитие в нашей стране и других частях света. Сейчас, когда я увидел, как сражаются монголы, когда понял, как будет воевать Юкио, вернувшись домой, эти мечты кажутся мне напрасными.
Стук тысячи молотков беспрестанно разносился в весеннем воздухе Хан-Балига. Строительство новой столицы начиналось с восходом солнца и заканчивалось после заката каждый день, а некоторые рабочие продолжали работать ночью, при свете факелов.
Рядом с ними в небо поднимался дым костров для приготовления пищи, расположенных в центре ровных рядов серых юрт. По улицам, играя, носились дети. Группа более старших мальчиков проскакала на лошадях по центру улицы - с дикими криками, заставив Дзебу и Тайтаро отпрыгнуть в сторону. Стада лохматых степных лошадей, без загонов и пут, паслись на близлежащих холмах.
«Все это стало таким привычным для меня, - подумал Дзебу, - что страна, в которой я родился, покажется мне странной, когда я вернусь в нее. Там нет обширных лугов для выпаса, воинов в войлочных шатрах. Какими ничтожно малыми кажутся наши острова по сравнению с огромными пространствами Китая и Монголии».
Тайтаро прервал его мысли:
- Мне приятно думать, что я смогу стать дедом.
Дзебу вздохнул. Он решил, что Тайтаро - единственный, с кем он может поделиться своими проблемами. Он поведал ему все, что знал об отношениях Кийоси и Танико, а потом рассказал, как убил Кийоси во время боя в бухте Хаката.
- Как много значил для нее этот наследник Такаши, по твоему мнению? - спросил его Тайтаро.
- Я не могу быть уверенным, сенсей, но возможно, что очень много. Когда ее жизнь, как ей казалось в то время, уже закончилась, он дал ей новую жизнь. Она не знает, что стрела, выпущенная мной, убила Кийоси. Как я могу сказать ей?
- Тебе придется это сделать, - сказал Тайтаро.
- Только Юкио, Моко и я знаем, что я убил его. Танико знать об этом необязательно.
- Конечно, - сказал Тайтаро. - Но если она никогда не узнает об этом, все происходящее между вами будет ложью. Не забывай, и ты, и она являетесь проявлениями Сущности. Соединение мужчины и женщины телами и разумом является наиболее эффективным способом прорыва сквозь иллюзию обособленности. Если между умами существуют барьеры обмана и скрытности, союз обречен. Будет жить только иллюзия. Ты лишишь ее, впрочем и себя, высшего блаженства, которое возможно для человека.
Дзебу смотрел на борющихся на земле двух молодых людей, подбадриваемых криками толпы.
- Быть может, нет необходимости достигать этого высшего блаженства.
Тайтаро остановился, повернулся к Дзебу и улыбнулся: его длинная белая борода трепетала на ветерке, дующем с северных степей.
- У тебя есть право принять это решение для себя. Ты хочешь принять его и за нее?
Юрта Юкио была вдвое больше по размерам, чем большинство юрт в лагере. Вход был обращен на юг и прикрыт навесом. У дверей стоял почетный караул из двух самураев, над юртой развевалось "знамя Белого Дракона Муратомо. «Он всегда был великим полководцем, - подумал Дзебу. - Теперь начинает обрастать и соответствующей обстановкой».
Узнав Дзебу и Тайтаро, стражники пропустили их в юрту. Дзебу остановился у дверей, чтобы глаза привыкли к свету ламп. Юкио сидел на подушках на месте хозяина юрты. Огромная сгорбленная фигура расположилась перед ним на низкой скамейке. Оба повернулись в их сторону.
Перед Юкио сидел Аргун Багадур.
Аргун поднялся и поклонился Дзебу и Тайтаро. Дзебу замер на месте, не способный от удивления произнести ни слова. Молчание нарушил Юкио:
- Указ Великого Хана прекратил вражду между Аргуном и Дзебу и, таким образом, между Аргуном и всеми нами.
- Надеюсь, для вас это так же верно, как и для меня, - сказал Аргун, не сводя своих синих глаз с Дзебу.
У Дзебу кружилась голова. Как посмел Аргун войти в юрту Юкио, независимо от того, был указ или его не было? Как Юкио мог заставить себя принять его? Он был уверен: в глазах Аргуна не было ни капли дружеского отношения. Они не могли выражать ничего, кроме холодной свирепости.
Наконец он сказал Юкио:
- Великий Хан отменил приказ своего Прародителя, который обязывал Аргуна Багадура преследовать меня и убить. Я не помню, чтобы Великий Хан требовал от меня простить Аргуна за убийство моего отца или за его неоднократные попытки убить меня, верить Аргуну или завязать с ним дружбу. Не так давно ты сам, Юкио-сан, говорил, что человек не может жить под одним небом с убийцей своего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162