Пришлось показывать чеки и даже покупки. Я упомянула о том, что брала деньги в банкомате на Динзгейт. Полицейские захотели посмотреть и эту квитанцию. Знаете, там ведь проставлена не только дата, но и час операции.
— Никогда не обращала внимания, — удивленно заметила Люсинда.
— Между тем это так. Я брала деньги в десять двадцать девять, — продолжала Дженнифер. — Оттуда и направилась в «Шеррэт энд Хьюз» — купить книгу для Чарльза. Расплачивалась при помощи кредитной карточки, так что в магазине осталась копия чека с моей подписью. Потом я выпила кофе на площади Святой Анны и затем до самого ленча бродила по универмагу на Маркет-стрит.
Во второй половине дня я делала покупки в центре города, кстати, купила Чарльзу галстук. Позже заехала к подруге. Было около шести вечера, так как она сказала, что самое время выпить. У нее я поужинала и примерно в половине девятого отправилась домой.
— И в магазинах нашлись продавцы, которые вас запомнили? — В голосе Мальтрейверса прозвучало нечто похожее на сомнение.
— Не могу ничего сказать о книжной лавке и об универмаге — там была толпа покупателей, но в «Тимперли» меня запомнили наверняка. Во-первых, там меня знают, и, во-вторых, я выбрала платье, которое потребовало небольшой подгонки на месте.
— Да, банкомат и кредитная карточка не оставляют сомнения в том, где вы были утром, — сказал Мальтрейверс. — И тем не менее Лидден продолжает настаивать на том, что встречался с вами в Карвелтон-холле около полудня. Почему он это делает?
— Понятия не имею, — ответила Дженнифер. — Я сказала ему, что буду весь день в Манчестере. По-видимому, ему ужасно хочется втянуть меня в это дело. Лидден может быть очень мстительным. Он, наверное, решил, что я не смогу доказать свое алиби.
— Как он сумел проникнуть в Карвелтон-холл? — спросил Малькольм. Дженнифер, казалось, была смущена его вопросом.
— Мы с ним обменялись ключами. Конечно, это была глупость, которая напрочь выпала из моей памяти. Кстати, его ключ я сразу потеряла. — Дженнифер потерла ладони с таким видом, будто тепло камина не согревало ее, и продолжила:
— Но это еще не все. Мой адвокат говорит, что детективы нашли книги, припрятанные в доме Дагги.
— Вы не знаете случайно, как он объясняет эту маленькую неувязку? Может быть, Дагги заявляет, что вы их туда подбросили?
— Насколько мне известно, пока нет, — ровным голосом ответила Дженнифер. — Но если он способен изобрести историю о нашей с ним встрече в Карвелтон-холле то можно ожидать самых нелепых объяснений… Я не понимаю одного: как Дагги ухитрился открыть сейф, — только один Чарльз знал нужную комбинацию и…
— И в сейф встроена сложная система сигнализации, — закончил ее фразу Мальтрейверс. Дженнифер с удивлением посмотрела на него. — Чарльз сказал мне о системе вечером после ужина, а я сообщил об этом полиции.
— Так вот почему детективы меня об этом так настойчиво расспрашивали. Им хотелось выяснить, не знаю ли я нужной комбинации.
— А вы ее знаете?
Настойчивые вопросы Мальтрейверса начали нервировать Дженнифер. Вместо того чтобы, получив ее разъяснения успокоиться, он продолжает гнуть свое.
— Нет, не знаю и никогда не хотела узнать. За мной водится грех. Немного выпив, я становлюсь болтливой. Мне известно, как ценил эти книги Чарльз. Я бы чувствовала себя ужасно, если бы с ними что-нибудь случилось по моей вине. Этот вопрос однажды уже возникал, когда у нас в гостях были Стив Кэмпбелл и его жена. Чарльз рассказал им о системе сигнализации и упомянул о моем отношении к секрету замка. Он тогда заметил, что теперь только ему известна нужная комбинация, а ее запись хранится в офисе в сейфе, который будет открыт только после его кончины.
— Почему он подчеркнул, что только теперь комбинация известна лишь ему одному?
— Раньше ее знали все члены семьи. Но Маргарэт и дети умерли. Остался один Чарльз.
— Выходит, что Дагги Лидден не мог знать нужных цифр, — заметил Мальтрейверс. — Как же он открыл сейф? Кэмпбелл, я полагаю, имеет доступ к хранилищу в конторе?
— Стивен? — В голосе Дженнифер Каррингтон звучало неподдельное изумление. — Даже если это и так, он ни за что не станет совать нос в чужие дела. Я служила его секретарем. Это человек кристальной честности.
Мальтрейверс бросил сигарету в камин и сказал:
— Есть еще один пункт вне моего понимания. Допустим, что Дагги хотел силой заставить Чарльза открыть сейф. Как в этом случае он узнал время возвращения Каррингтона? Кто мог ему сказать?
— Определенно не я.
— Никто и не предполагает, что это могли быть вы. Кто еще знал о его неурочном возвращении?
Дженнифер задумалась. Она старалась сообразить, что можно сказать, не опасаясь нежелательных последствий.
— Во-первых, бесспорно, секретарь. И, возможно, все остальные служащие конторы. Чарльз мог сказать об этом и некоторым членам масонской ложи. Не исключено, что были и другие.
— Среди «других» оказываюсь и я, — сказал Мальтрейверс. — Чарльз заезжал вчера утром. Кроме того, у меня никуда не годное алиби. Сидел один в доме, читал без всяких свидетелей, пока не появилась Шарлотта, но уже после убийства. Но убийца все-таки не я… А не мог Чарльз сам сказать Дагги Лиддену?
— Ну конечно же мог! — Дженнифер произнесла это таким тоном, словно ее только что осенила важная идея. — Ведь Дагги тоже масон. Не знаю только, намеривался ли он быть на собрании.
— Итак, если Чарльз сказал Дагги, то последний знал с ваших слов о том, что вы будете в Манчестере и что Чарльз останется в доме один после того, как вернется из офиса, — принялся рассуждать Мальтрейверс. — Да, такой вариант нельзя исключить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69