Я дал ему одну из наших карточек. Мы спустились в вестибюль, и Олни повел частный лифт обратно вверх.— Вы с этого много имеете? — спросил я Уильяма Эндрю.— Слава Богу, да, — ответил он. — Перепадает все время. Возьмем хотя бы Дина Крокетта. Он набивает квартиру редкостями, которые насобирал в разных частях света. Время от времени возвращается домой и начинает просматривать свои сокровища. Думает, что они стоят миллион долларов. А мы даже не пытаемся предложить снизить цену. Это хороший бизнес. Никто не украдет это барахло целиком, но часто то одно, то другое пропадает, и мы выплачиваем завышенную страховку. Но страховые взносы у нас так велики, что выплаты окупаются с лихвой. Ко всеобщему удовольствию. Мы можем влипнуть только в случае пожара. Но дом Крокетта пожаробезопасен… Мы готовы оценить его «сокровища» в миллион долларов, но если он завтра умрет и его движимое имущество пойдет с молотка, знаете, сколько удастся выручить за все это? — Эндрю постучал по чемоданчику-дипломату, куда он спрятал заполненное Крокеттом заявление. Я ничего не ответил, и Эндрю продолжил: — За все охотничьи трофеи — не больше десяти тысяч долларов. Это духовое ружье он раздобыл в куче утиль-сырья и хлама. Заплатил только за провоз. Глава 4 Когда я на следующее утро вошел в контору, Элси Бранд сказала:— Берта рвет и мечет.— Чего ей надо?— Тебя.— Зачем?— Кража на приеме.— Я думал, она сама собирается заняться этим, — усмехнулся я. — Газеты намекают, что была нанята только она.Элси обычно старается не обсуждать наши с Бертой отношения, но на сей раз сказала сдержанно:— Сегодня утром она иного мнения.— Прекрасно. Отправляюсь к ней.Я подошел к кабинету Берты, выполнил церемонию стука в дверь и вошел.— Боже мой! Ты пришел почти вовремя! — истерически завопила Берта.— Что стряслось на сей раз?— Этот проклятый Будда и духовое ружье.— Ну и что с ними?— Мы должны их вернуть.— А на деле он вовсе не желает их возвращать, — сказал я. — Если Крокетт получит ружье и Будду обратно, ему придется вернуть страховой компании девять тысяч долларов.— Мне он сказал, что хочет их вернуть.— Так почему бы не вернуть ему их?— Не гни со мной такую линию. Как ты, черт побери, собираешься найти эти вещи? Пока ты не втерся в агентство, у меня был почтенный, заурядный бизнес. Учет векселей, подготовка счетов, проверка свидетельств.— И заурядные доходы, — напомнил я.— После того как ты начал работать на меня по своим методам, мы приобрели славу сумасшедшего дома.Я посмотрел на ее кольца с крупными бриллиантами. Берта проследила за моим взглядом и вдруг оскалилась:— Ладно, Дональд. Подо мной земля закачалась. Каким образом ты сумеешь провести подобное дело, не привлекая полицию?Она оттолкнула свое скрипучее вращающееся кресло от стола, встала и принялась ходить взад-вперед по кабинету странной походкой — крупным шагом вперевалку.— У него было пятьдесят два гостя, — сказал она. — Нет, еще больше. Шестьдесят два. Все с приглашениями. Я следила за каждым из них. Все они, как он сказал, «столпы порядочности»… И один из этих чертовых «столпов порядочности» украл нефритового Будду и духовое ружье. Теперь Крокетт желает их вернуть. Что ты сможешь предпринять, если нельзя обращаться к полиции? Без нее ты даже не проверишь ломбарды, а эти вещи в ломбард не попадут. Они уже в частной коллекции одного из этих гостей.— Если это духовое ружье не находится в квартире Крокетта, спрятанное где-нибудь под кроватью или в другом укромном месте, — предположил я.— Нет, — опровергла она. — Я намекнула, что один из гостей мог его спрятать, и они сегодня утром перевернули весь дом. Заглянули в каждый уголок.— Попробуй дать объявление в газету, — предложил я. — «Просьба к тому, кто неумышленно ушел с редкой вещью с приема, устроенного общеизвестной светской особой, сообщить через почтовый ящик 420 за вознаграждение…»Берта одарила меня свирепым взглядом:— Не шути.— Я и не шучу, — сказал я. Берта запыхтела. — Это неплохой, логически обоснованный совет, — продолжил я. — Ты не желаешь ему последовать, но у тебя ведь нет ничего другого.— Я не желаю ему последовать! — воскликнула она. — Ты тоже один их тех, кто собирается вернуть это барахло. Я свою часть работы выполнила и не собираюсь тащить на себе весь груз общего бизнеса. — Я поднял брови. — Я стояла там на больных ногах перед проклятым лифтом, была любезной с прибывающими людьми, с улыбкой просила показать приглашение… Не вешай мне лапшу на уши, Дональд Лэм! Именно тебе придется вернуть эти вещи, а я намереваюсь с этой минуты заняться другими делами. Когда этот проклятый Отис Олни говорил со мной, я намекнула ему, что за эту часть бизнеса отвечаешь ты.— Прелестно! — резюмировал я, усаживаясь в кресло и закуривая сигарету. — И как ты ладишь с Одни?— Я ненавижу его до мозга костей. Это сверхлицемерное, учтивое, грошовое, раболепствующее барахло.— И фотограф тоже?— Фотограф очень мил, — не согласилась она.— Он был там прошлой ночью?— О, конечно. Снимал там повсюду.— Личный фотограф?— Смотря что ты понимаешь под словом «личный».Крокетт хотел получить эти снимки. Крокетт желает, чтобы его каждую минуту фотографировали.— Под каким предлогом была устроена вечеринка? — спросил я.— Он только что вернулся. Изучал дикарей Хусиса, привез массу снимков. Женщины с корзинами на голове. Женщины, голые сверху до талии. Убитые животные.Крокетт, поставивший ногу на грудную клетку туши, с ружьем в руке и глупой улыбкой.— Ты видела эти снимки?— Не все. Когда прибывали гости, я дежурила у проклятого лифта. Потом поднялась и стояла около входа в лифт в верхнем холле, так что проследила за всеми, кто пришел позже.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8