Была суббота. Я пришел в эту гостиницу на хвосте у человека, за которым давно и тайно следил. Теперь же я ждал прихода ночной смены, надеясь собрать о нем побольше информации. Но это могло подождать. У меня вся ночь была впереди.Я еще раз оглядел зал. Здесь каждый вел свою игру.Здоровенный грузный детина лет шестидесяти предлагал себя крашеной блондинке лет двадцати. Видно было, что он переживает лучшую пору своей жизни. Она же никак не могла решить, как ей быть. Она улыбалась его остротам, но в то же время глаза ее холодно и трезво оценивали его. Да, она была твердый орешек.Компания из четырех человек с трудом преодолевала первый этап очередной попойки.Длинноволосый юноша с выразительными глазами взволнованно излагал хорошенькой девчушке свои политические взгляды. Она наверняка слышала все эти разглагольствования и раньше, однако слушала внимательно, явно им восхищаясь.Мужчина и женщина средних лет пытались скрасить однообразие семейной жизни выходом «в свет». Они честно старались изобразить взаимный интерес, то и дело переходивший в обычную скуку, которая неожиданно сменялась всплесками поддельного оживления.И наконец, я увидел пару, которая интересовала Люсиль.Мужчине было лет тридцать — тридцать три. У него был вид очень серьезного и ответственного человека.Решительно сжатый рот говорил о том, что он привык принимать самостоятельные решения. В его поведении была та самая вежливая настойчивость, которая отличает коммивояжеров. Однако он был явно чем-то встревожен и походил больше на подстрекателя, чем на соблазнителя.Женщина была моложе лет на пять-шесть. Она была не такая уж красавица, рыжеволосая, сероглазая. Однако в лице ее читался характер, а в манере держаться было что-то от человека, решившегося на опасную операцию. Она смотрела на мужчину преданными глазами. Но это была преданность, смешанная с уважением. В ней не было страсти.Я сделал еще пару глотков и отодвинул бокал. Коктейль был таким слабым, что в нем даже привкуса джина не чувствовалось. Я решил, что именно эта рыжеволосая задумчивая женщина интересует Люсиль.— Я не могу пить это отвратительное пойло, — сказала она.Официант порхал вокруг нас и многозначительно покашливал.— Еще два мартини, — сказал я официанту. — Мы увлеклись разговором, и, пока мы беседовали, коктейль согрелся. А я, видите ли, теплых коктейлей терпеть не могу.— Да, сэр, — сказал он, убирая бокалы. — Понял, сэр.— Зачем ты это делаешь, Дональд? — спросила она.— Что?— Даешь им еще один шанс посыпать соль на наши раны.— Не знаю. Так уж я устроен.— Скажи, а ты пытался бы меня подцепить, если бы я не сделала это первой? — неожиданно спросила она.— Не знаю. Наверное, нет.— Тебе хочется знать, что мне здесь нужно, верно?— Нет.— Что?! — изумилась она. — Конечно же да.Я сказал:— Ты рвалась сюда из-за вон той рыжей с серыми глазами, так ведь?Глаза ее округлились от удивления.— Послушай, кто ты такой? — спросила она, бросив на меня подозрительный и хмурый взгляд.— Забудь, — сказал я, — зря я это сказал.— Что ты мне шьешь? — Она была настроена весьма решительно.— Забудь, — сказал я.Официант принес еще два мартини и счет. Я дал ему два доллара. Он дал мне сдачи — две монеты по двадцать пять центов. Я взял их и положил на стол десятицентовик и еще два цента.Пока он сердито разглядывал мелочь, я сказал громко:— Съешь оливку, Люсиль, пока в нее не просочилась вода.Официант сгреб деньги, потом подошел к хозяину и что-то сказал ему.— Все в порядке? — спросил хозяин бара, подойдя к нашему столику.— Все прекрасно, — ответил я. — Ты за рулем, Люсиль?— Да, — сказала она.— Тогда тебе больше десяти — пятнадцати таких коктейлей нельзя.Она улыбнулась, и мы выпили.Хозяин ждал у стола, пока я распробую коктейль и выскажу свое мнение.— Отменный вкус у этого коктейля! — воскликнул я.Он неохотно удалился.— Валяй, выкладывай всю подноготную, — потребовала Люсиль.— Боюсь, что ты мне не поверишь.— Давай, давай! Не стесняйся. Выкладывай.Я вынул из бумажника визитную карточку и протянул ей.Она прочла вслух: «Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования».— Успокойся, — сказал я, когда она сделала попытку встать из-за стола. — Все произошло совершенно случайно.— Что все?— Все с самого начала. Сегодня ведь суббота, выходной день. А я не женат, поэтому и зашел сюда пообедать. А перед обедом решил почитать газету, меня интересуют скачки. А работа у меня обыкновенная. В ней нет ничего романтического. И тебя я никогда раньше не видел. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из наших клиентов был с тобой знаком. Поэтому не бойся. Никто мне не платит, чтоб я следил за тобой. Тебе нужен был кавалер, и ты его подцепила. А им оказался сыщик.Здесь уж моей вины нет. Я на тебя даже не смотрел.— Смотрел. На мои ноги.— Ну а кто не стал бы?— Кул, это кто?— Берта Кул, — сказал я.— Женщина? — спросила она.— Совершенно верно.— О! — воскликнула она, удивленно приподняв брови. — Вы… между вами…— Нет, — объяснил я. — Берта Кул — женщина средних лет, весит 165 фунтов, у нее широкая улыбка, бульдожья челюсть, крошечные, блестящие жадные глазки, и с ней так же трудно и опасно иметь дело, как с мотком колючей проволоки.К тому времени, когда я появился на горизонте, она владела сыскной конторой вот уже несколько лет.Я получил юридическое образование и был готов на любую работу, поэтому она и наняла меня и просто замучила этой работой. Ну а потом я стал совладельцем фирмы.— А какую работу вам приходится делать?— Берта Кул, — ответил я, — занимается разводами, автокатастрофами и еще кучей мелких дел, которыми большинство агентств не станет заниматься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10