Стефеном, который ведал продажей недвижимости в городе; Джилбертом, от которого зависели морские перевозки; Фрэнком, который отказался от выгодного места, чтобы пойти на флот, и Эдвардом, младшим, уже давно работающим на авиационном заводе в Бербанке, но отложившим свадьбу ради того, чтобы поступить в армию и попытаться попасть в авиачасти в Китае.
Папаша Фрилмен окинул взглядом застолье, отодвинул стул и поднялся.
— Придется встать, чтобы справиться с этой индюшенцией!
— Послушай, можно подумать, что жаркое жесткое, — возмутилась ма Фрилмен, — и не смей снимать пиджак!
— Интересно знать, почему нельзя избавиться от чертова пиджака? — удивился папаша Фрилмен. — Ведь вот уже лет тридцать с лишним я разрезаю жаркое, встав с места и сняв пиджак. Не может человек резать индейку сидя да еще и в пиджаке!
Если Кармен и не сообразила, что «вето» миссис Фрилмен насчет пиджака было наложено из-за ее присутствия, то взгляды, которые бросали на нее члены семейства, ей все объяснили.
Кармен засмеялась и воскликнула:
— Мне кажется, я в жизни своей не видела такой огромной индюшки! Разумеется, надо встать, иначе птица окажется выше вас!
Все вежливо, но немного принужденно засмеялись, понимая, что громкий смех над шуткой нового члена семьи не уместен.
Телефон зазвонил в ту минуту, когда нож папаши Фрилмена вошел в сочное мясо индюшки.
— Я подойду, — сказала миссис Фрилмен, отодвигая стул. — Только вы ведите себя тихо. А ты, папа, занимайся своим делом и положи всем жаркое.
— Кармен, — крикнула она через минуту, — это междугородная, спрашивают тебя.
Кармен поспешила к телефону. Какое-то время стояла напряженная тишина, потом, как бы очнувшись, все разом заговорили, перебивая друг друга. Громким смехом сопровождалась каждая порция жаркого, положенная щедрой рукой хозяина.
Окончив разговор, Кармен вернулась к столу. Глядя на нее, можно было подумать, что ее только что хлопнули по лицу мешком из-под муки. Ее испуганный взгляд с нежной мольбой обратился к ма Фрилмен, та без слов поняла, что ее просят как-нибудь отвлечь присутствующих. Однако в первую минуту ей ничего не пришло на ум.
Выручила, как всегда, Корлисс, сказавшая что-то смешное. И пока за столом раздавались взрывы хохота, Кармен незаметно заняла прежнее место.
Стефен наклонился к Эдварду:
— Ты всерьез намерен осесть в Мэдисон-Сити?
— В Мэдисон-Сити нет ничего дурного.
— И только! — усмехнулся Джилберт.
— Ерунда! — ответил Эд. — Вы, жители больших городов, доводите себя до сумасшествия ненормальным ритмом жизни. И, кроме того, умножаете толпу бездельников.
Стефен не сдавался:
— Взгляни-ка на наших женщин, горячая ты голова.
Разве они похожи на бездельниц?
Он поднял белую руку Кармен с миндалевидными ярко-красными ногтями.
— Вот ручка образцовой… Но, Кармен, дорогая, у вас такие холодные пальчики! Вы вся дрожите… вы…
Разговор разом смолк. Все уставились на Кармен.
Корлисс беспечно сказала:
— Господи, если так хватать женщин за руки, то они начнут со страха падать в обморок. Вам с вашими ухватками только и иметь дело, что с мужчинами! Вот их хватайте сколько угодно! Или, в крайнем случае, мою руку.
Корлисс вытянула вперед свой не слишком миниатюрный кулачок. Собравшиеся снова рассмеялись, напряженность исчезла.
Около трех часов Кармен позвонили во второй раз, а в четыре часа она объявила:
— Я вовсе не желаю портить уик-энд, но в конторе какие-то неполадки. Мне придется съездить туда и найти нужные бумаги для босса… Я возьму машину. И вернусь в десять, самое позднее — в одиннадцать часов.
— Но, милая, — запротестовал Джилберт, — я сам тебя отвезу. Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя одну?
— Я же объяснила: я не хочу нарушать семейное торжество.
— А мы и не будем ничего нарушать. Мы вместе уедем и вместе вернемся…
— Пустяки, дорогой! Я поеду назад засветло и вернусь самое позднее в одиннадцать часов… Надо же было боссу приехать в такой день в контору! Просто нецивилизованный тип!
Неожиданно Стефен сказал:
— Поскольку праздник уже малость подпорчен, я это продолжу. Мне надо повидаться с Джейсоном Джилспаем, мы обсудим одно важное дело.
— Но не в День благодарения, Стефен! — запротестовала ма Фрилмен.
— Инициатива исходила от него. Он заявил мне вчера, чтобы я к нему заехал. Эд, что ты знаешь о Джилспае?
— Красивая машина. Большой дом. Банкир в отставке. С деньгами. Живет здесь около трех лет. Вдовец.
Популярная личность. Президент клуба…
Джилберт перебил:
— Знаете, голубчики, занимайтесь своими темными делишками не за праздничным столом! Вопрос стоит так: поедет ли моя жена в Лос-Анджелес в одиночестве?
Кармен с мольбой посмотрела на миссис Фрилмен.
Эдвард рассмеялся:
— Вы вступили на опасную стезю. В нашей семье никто и никогда не подчиняется чужим приказам.
— В таком случае пришло время отступить от этого правила, — твердо заявила Кармен и взглянула на мужа, — нужно пересмотреть ваши понятия о домашней дисциплине. Я заставлю тебя остаться.
Корлисс вышла из кухни, размахивая скалкой.
— Вот, держи, дорогая. Стукни его по голове за ухом — самое лучшее место!
Глава 2
Дуг Селби, молодой прокурор округа Мэдисон, проводил вечер Дня благодарения с Рексом Брэндоном, седовласым скотоводом, который стал шерифом одновременно с избранием Селби.
Их дружба успела выдержать испытание временем.
Они работали вместе с настойчивостью, которая приводила в восторг доброжелателей и лишала сил политических врагов.
Миссис Брэндон, верная спутница жизни Рекса, на протяжении четверти века делившая с ним радости и горести и развившая в себе философское отношение к превратностям судьбы, приготовила вкусный домашний обед, в котором, как она выразилась, были предусмотрены все мелочи.
1 2 3 4 5 6 7 8