.. Это мое мнение.
– Хорошо. Давайте назовем пулю, которая не задела сердце, пуля номер один, а пулю, задевшую его, – пуля номер два, – предложил Мейсон. Которая вошла в тело первой?
– Я не знаю.
– Это несущественно, не допустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к делу, – закричал Фразер. – Адвокат защиты просто хватается за соломинку, пытаясь делать упор на технических аспектах.
Судья Кейзер покачал головой.
– Я считаю, что поднят очень интересный вопрос. Я не знаю, что покажут другие доказательства, но если адвокат защиты проводит этот перекрестный допрос с определенной целью, то несправедливо лишать обвиняемую подобного права. Поэтому я отклоняю возражение.
– Которая пуля послужила причиной смерти, доктор?
– Я не знаю. Все зависит от последовательности, в которой пули входили в тело.
– Если пуля номер два вошла первой, а пуля номер один – через три минуты, можно предполагать, что пулю номер один выпустили уже в мертвое тело, не так ли?
– Если вы вообще хотите выступать с подобными предположениями, то да, именно так.
– Если первой вошла пуля номер один, то как быстро наступила бы смерть?
– Я считаю, что через три-пять минут.
– Но могла и через десять минут?
– Да.
– Теперь предположим, что первой в тело вошла пуля номер один, и практически сразу же после этого в усопшую выпустили пулю номер два. В таком случае причиной смерти послужила пуля номер два?
– При указанных вами условиях – да.
– И пуля номер один, и пуля номер два были извлечены из тела?
– Да, я лично извлек их.
– И что вы с ними сделали?
– Передал их Александру Редфилду, эксперту по баллистике.
– Что вы сказали ему, когда передавали пули?
– Что это пули, извлеченные из тела Надин Эллис.
– К тому времени тело уже идентифицировали?
– Да. И я сделал соответствующее заявление мистеру Редфилду.
– Вы отдали ему обе пули?
– Да.
– Вы нанесли на них какие-то метки?
– Да, практически незаметные.
– Чтобы вы могли их идентифицировать?
– Да.
– Я предполагаю, что представители окружной прокуратуры имеют при себе эти пули и они вскоре будут приобщены к делу в качестве доказательств. Я считаю, что доктору Калверту следует идентифицировать пули в настоящий момент.
– Мы идентифицируем их через свидетеля Редфилда, – заявил Фразер. Он даст показания о том, что они получены от доктора Калверта.
– Мне хотелось бы связать все звенья цепи, – сказал Мейсон. – Я считаю, что у меня есть на это право.
– Ваша Честь, – гневно закричал Фразер, – меня предупреждали, что адвокат станет использовать именно такую тактику уверток и отхода от темы. Это только предварительные слушания. Я не намерен устраивать из него событие года.
– Никто и не устраивает из него событие года, – возразил Мейсон. – Я просто прошу свидетеля представить пули, упомянутые им во время дачи показаний. Он заявил, что извлек их из тела Надин Эллис. Я хочу посмотреть на эти пули.
– Я считаю, что адвокат защиты действует в рамках предоставленных ему прав, – сказал судья Кейзер. – Вы, несомненно, планируете приобщить эти пули к делу в течение следующих нескольких минут, господин заместитель окружного прокурора?
– Да, планирую. Однако, я хочу представлять свою версию таким образом, как считаю нужным, и мне не требуются советы адвоката защиты о том, что и когда делать.
– Хватит, – приказал судья Кейзер. – Это не играет никакой роли. Если пули у вас с собой, почему бы их не приобщить к делу? Есть ли какие-то причины, по которым вы не можете или не хотите их представить?
– Нет, Ваша Честь.
– Тогда пусть свидетель их идентифицирует.
Фразер с недовольным видом повернулся к Александру Редфилду, эксперту по баллистике, сидевшему прямо за ним, и взял у Редфилда стеклянную пробирку. Заместитель окружного прокурора пошел к месту дачи показаний и протянул пробирку свидетелю.
– Вот две пули, доктор, – обратился к нему Фразер. – Я прошу вас взглянуть на них и сказать, эти ли пули вы извлекли из тела усопшей?
Доктор Калверт достал из кармана увеличительное стекло, осмотрел пули сквозь пробирку, затем кивнул и заявил:
– Да, это те пули. На них обеих стоят мои метки.
– Что это за метки? Где они стоят? – поинтересовался Мейсон.
– Я предпочел бы сохранить это в тайне. Это крохотные метки, которые я ставлю на пули, извлекаемые мной из тел в процессе работы патологоанатомом, чтобы мне их в дальнейшем идентифицировать.
– Значит, вы используете одну и ту же метку на всех пулях, извлекаемых вами из тел? – уточнил Мейсон.
– Все правильно.
– Почему?
– Чтобы идентифицировать их. Чтобы не путать их с пулями, извлекаемыми другими патологоанатомами.
– Понятно. То есть вы ставите одну и ту же метку на все извлекаемые вами пули, не так ли?
– Да, так. Я уже говорил это.
– Сколько пуль вы извлекаете из тел в течение года работы патологоанатомом?
– Я не знаю. Это не фиксированное число. Оно варьируется в зависимости от количества произведенных мной вскрытий, количества убийств, где причиной смерти послужила пуля, и некоторых других факторов.
– Пятьдесят пуль в год?
– Нет, сэр.
– Двадцать пять?
– Иногда получается двадцать пять. Но я бы не называл эту цифру средней.
– Двенадцать?
– Думаю, да.
– И вы в состоянии идентифицировать эти пули только благодаря своей секретной метке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63