– Высокий Суд, это не личные оскорбления, – запротестовал Гамильтон Бергер. – Это ведет к самому существу дела.
– Ну, тогда добирайтесь до этого существа, – нетерпеливо сказал судья Осборн.
– Ну, и как, господин лейтенант, мистер Мейсон потом пытался сделать невозможным опознание свидетелем Гоушеном? Вы пытались довести опознание до конца?
– Конечно.
– Что вы сделали в этом направлении?
– Мы ждали в машине перед входом в здание, в котором находится офис мистера Мейсона. Мистер Гоушен Был со мной. Я сотрудничал с репортерами, которые караулили выход и должны были сигнализировать мне, если бы мистер Мейсон попытался выйти оттуда.
– А что сделал мистер Мейсон?
Трэгг усмехнулся и сказал:
– Он велел вынести себя в сундуке через хозяйственный выход, как товар.
По залу прокатился смешок.
– Мистер Гоушен опознал потом мистера Мейсона?
– Меня не было при том, когда это произошло, – ответил Трэгг. – Там был один из моих сотрудников, сержант Холкомб.
– Перекрестный допрос, господин адвокат, – предложил Бергер.
– Откуда вы знаете, что меня вынесли из здания в сундуке, господин лейтенант? – с усмешкой спросил Мейсон.
– Может быть, это только сплетни, – быстро сказал Трэгг. – Говоря правду, я знаю об этом только из газет и из того, что мне рассказывали. Я сам не видел вас в сундуке, который выносили из здания. Если бы видел... он замолчал и усмехнулся.
– Вы разговаривали с кем-нибудь, кто видел меня в сундуке, господин лейтенант?
– Нет.
– У вас есть поводы верить в то, что я был внутри сундука?
– Да.
– Почему вы так думаете?
– Только таким образом вы могли выбраться из здания незамеченным.
– Позволю себе возразить вам, господин лейтенант. Может быть вы не знаете, что в тот вечер я был в кабинете мистера Дрейка и вышел из него много времени спустя после того, как сундук увезли. Если бы вы поговорили с ночным портье, то знали бы, что я вышел из агентства и спустился с ним на лифте в обществе одного из людей Дрейка, мистера Джерри Ландо, который, кстати, находится здесь и может ответить на вопросы.
На лице Трэгга появилось удивление.
– Вы хотите сказать...
– Я говорю только то, что должен сказать. Может быть вы поговорите с мистером Ландо, прежде чем бросать на меня подозрения и обвинения, основанные на сплетнях. А пока, благодарю вас, господин лейтенант. У меня нет больше вопросов.
Трэгг и Бергер обменялись взглядами. Трэгг оставил место для свидетелей и, когда оказался на середине зала, повернулся и спросил:
– Где здесь этот Джерри Ландо?
– Здесь, – ответил Ландо, поднимаясь.
– Меньше с этим, – сказал Бергер, скрывая смущение за воинственностью. – Попрошу сержанта Холкомба занять место для свидетеля и мы выясним это дело.
Сержант Холкомб подошел крупными шагами, поднял руку, принес присягу и с довольной, выжидательной улыбкой сел в свидетельское кресло. Гамильтон Бергер задал ему несколько вступительных вопросов о имени, возрасте, месте проживания, профессии и затем перешел к существу дела.
– Господин сержант, – спросил он, – где вы были вечером, шестого числа этого месяца? Это был четверг, вы помните?
– Помню, – усмехнулся сержант Холкомб. – Я нашел Перри Мейсона в мотеле «Слипвел» и поехал туда со свидетелем Гоушеном. Мы приехали, чтобы произвести опознание и произвели его.
Сержант Холкомб усмехнулся с удовлетворением, вспоминая происшествия того вечера.
– Что случилось в вашем присутствии, когда вы были там? – спросил Бергер.
– Мы выехали в мотель и известие об этом, должно быть, просочилось в прессу, потому что когда мы приехали, там было полно фоторепортеров из газет. Когда мы подъезжали, они стали фотографировать нас. Я не успел им сказать, чтобы они не делали этого.
– А что случилось потом?
– Когда начали сверкать вспышки, Мейсон, который находился в домике номер шесть, очевидно в обществе этого Джерри Ландо, который между прочим записался в книгу...
– Не отвлекайтесь, сержант, – заметил Бергер.
– Итак, Мейсон выбежал и, увидев фоторепортеров, закрыл лицо шляпой, чтобы помешать им сделать снимки, но они все равно стали щелкать вспышками. Видя, что он попал в ловушку, Мейсон повернулся и пошел назад, в домик.
– Вы пошли за ними?
– Нет.
– Почему, нет?
Сержант Холкомб усмехнулся и сказал:
– Потому что в этом уже не было необходимости. Я достиг того, чего хотел. Свидетель Гоушен, который был со мной и видел Мейсона выбегающего из домика и идущего обратно, оценил рост и фигуру Мейсона и определенно опознал его как человека, которого он видел возле гаража в то время, когда было совершено убийство. Обвиняемую Люсиль Бартон, он опознал раньше.
– Способ предъявления доказательств незаконен, – проворчал судья Осборн. – Свидетель Гоушен должен говорить сам за себя.
– Он будет говорить, – обещал Гамильтон Бергер. – Я только принимаю вызов Мейсона и представляю доказательства, о которых говорил. Прошу Высокий Суд обратить внимание на то, что это заняло у меня всего двадцать минут.
– Очень хорошо, – сказал судья Осборн. – Это действительно не обычно и неслыханно, чтобы защитник не вносил протеста против доказательств, основанных на слухах.
– Высокий Суд, это не слухи, – возразил сержант Холкомб. – Я был при том, когда Гоушен опознал Мейсона. Я слышал, что он говорил.
– Именно это я и называю слухами, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62